Балетная одиссея Van Cleef & Arpels продолжается

Дом создает драгоценности в виде танцовщиц и даже принимает участие в постановке балетов

С балетным искусством как источником вдохновения во французском Доме Van Cleef & Arpels связано много красивых историй. Первые броши-балерины, изящные фигурки танцовщиц, были созданы в американском отделении Дома в начале 1940-х годов с легкой руки Луи Арпельса, младшего из братьев Арпельсов. Еще в 1939 году несколько членов семьи ювелиров прибыли в США на международную выставку и решили остаться за океаном, где было проще пережить тяжелые времена, наступавшие в Европе. Так было основано американское отделение, и в нем стали производить легковесные, не слишком парадные украшения. Вслед за Арпельсами за океан перебрался Джон Рубел, глава ювелирной мастерской Van Cleef & Arpels, а вскоре из Парижа прибыл и дизайнер Морис Дювале.

Период «великой депрессии», из которого США вступили во Вторую мировую войну, был не лучшим временем для продажи драгоценностей, но богатые американские клиенты продолжали радовать себя эмоционально трогательными вещицами. И первые броши-балерины Van Cleef & Arpels стали в высшем обществе символом радости и надежды.

Идея воплотить завораживающее его искусство танца в золоте и драгоценных камнях пришла в голову Луи Арпельсу, страстному поклоннику балета и оперы, по неофициальным слухам, еще и увлеченному британской танцовщицей Алисией Марковой, некогда солисткой Русского балета Дягилева. Прекрасно знакомая с Джорджем Баланчиным, еще одним героем балетной «одиссеи» Van Cleef & Arpels, и танцевавшая в его ранних балетах, Маркова в 1938 году стала солисткой Ballet Russe de Monte Carlo. Эта труппа первой после компании Анны Павловой объехала с гастролями США, Маркова осела за океаном и стала одной из тех, кто основал American Ballet Theatre и солировал в нем в 40-х годах до возвращения в Англию.

Так или иначе, Морис Дювале рисовал эскизы первых брошей-балерин, вдохновляясь портретами и фотографиями именитых танцовщиц, запечатленных в своих самых известных партиях. Одна из первых брошей 1942 года, Marie Camargo, была создана по образу Мари Камарго, выдающейся франко-бельгийской балерины, изображенной на портрете 1730 года художником Николя Ланкре. Уже в этом первом артефакте сложилась иконография всех последующих брошей: изящная поза балетного па, взмах тонких рук, томный изгиб шеи, бриллиант огранки «роза» вместо лица, танцевальная пачка, украшенная драгоценными камнями – здесь рубинами и изумрудами. Впрочем, детали и характер каждой, единственной в своем роде фигурки зависят от «партии», что она исполняет. Кстати, эта брошь сейчас хранится в музейной коллекции Van Cleef & Arpels – Дом выкупил ее на аукционе Sotheby’s в 2002 году за весьма солидные $422 500.

А вот для второй броши, 1944 года, вдохновением стал образ русской балерины Анны Павловой, и реальные танцовщицы еще не раз служили прототипами этих миниатюрных фигурок. Так, в 1944 году по эскизу Дювале в мастерских Дома была создана брошь под названием Zorina – драгоценный портрет немецкой балерины Веры Зориной, второй жены хореографа Джорджа Баланчина, который, по-видимому, и заказал это украшение Van Cleef & Arpels. Через два года после этого Вера развелась с Баланчиным, а в 2008 году фигурка в арабеске из платины с пачкой, украшенной синими сапфирами и бриллиантами огранки «роза», была лотом аукциона Christie’s «Rare Jewels and Gemstones: The Eye of a Connoisseur». Так что Баланчин был знаком с творчеством Дома и с Луи Арпельсом как минимум с 1944 года.

Этот факт давнего знакомства хореографа и ювелирного искусства Дома Van Cleef & Arpels делает менее романтичной еще одну балетную легенду, но ничуть не умаляет ее историческое значение. Согласно легенде, в середине 60-х годов балетмейстер Джордж Баланчин, классик мировой хореографии, выпускник Императорской балетной школы в Санкт-Петербурге, эмигрировавший из СССР в 1924 году, проходил мимо бутика Van Cleef & Arpels в Нью-Йорке на 5-й авеню – и застыл перед его витринами, якобы завороженный сиянием драгоценных камней. На самом деле и Баланчин уже был знаком с Клодом Арпельсом, племянником Луи, возглавившим американский филиал после того, как его дядя вернулся обратно во Францию. Несколько ранее они встретились в гостях на ужине у общего друга скрипача Натана Мильштейна. И скорее всего, именно Клод специально пригласил Баланчина заглянуть на 5-ю авеню. Так или иначе, результатом встречи двух больших личностей стала идея постановки балета, в котором бы танец «мерцал и переливался, подобно свету, играющему на гранях изумрудов, рубинов и бриллиантов в творениях Van Cleef & Arpels».

В апреле 1967 года Баланчин перевел свои впечатления в три одноактных балета под общим названием «Драгоценности», который исполнил возглавляемый им New York City Ballet. В основу художественного оформления спектакля легли три цвета: зеленый – для партии «Изумруды», красный – для «Рубинов» и белый – для «Бриллиантов». Из всех 425 балетов, поставленных Баланчиным, именно этот стал самым известным, благодаря истории, стоящей за его созданием.

Кстати, в это же время, в конце 60-х, броши-балерины стали создавать уже и в мастерских Van Cleef & Arpels в Париже. Правда, поначалу они были несколько скромнее американских образцов: фигурки желтого золота были декорированы все больше рубинами, и сапфирами и поделочными камнями и в меньшей степени бриллиантами.

Что до балета «Драгоценности», то на протяжении последующих десятилетий его многократно ставили известные во всем мире труппы, в том числе Ballet de l’Opéra de Paris, балет Мариинского театра в Санкт-Петербурге и Miami City Ballet. Van Cleef & Arpels имел к его постановкам непосредственное отношение еще трижды. В 2007 году масштабная премьера Jewels была представлена в London Royal Opera House. В 2012 году Дом выступил партнером и новой сценографии балета в Большом театре в Москве. Художник по костюмам Елена Зайцева и сценограф Альона Пикалова отправились в архивные хранилища Дома в Париже, где изучили знаменитые броши-балерины и эскизы к ним. Те стали отправной точкой в работе над образами спектакля, реализованными благодаря участию Van Cleef & Arpels. Интересно, что в бытность танцовщиком в New York City Ballet с 1995 по 2011 год в акте «Рубины» балета «Драгоценности» солировал Бенжамен Мильпье, ныне хореограф и большой друг Дома. Эта даже не дружба, а скорее творческий союз началась еще в 2012 году. Тогда новатор Мильпье основал компанию The Amoveo Company по производству и коллекционированию мультимедиа и в качестве кинорежиссера создал несколько короткометражных фильмов на тему танца, сотрудничая с известными видеохудожниками.

Это новое слово привлекло внимание Van Cleef & Arpels, и Дом заказал Мильпье интерпретацию «Драгоценностей» Баланчина. Из Jewels Мильпье переименовал ее в Gems и в последующие три года создал свои версии трех частей классической постановки: рубинам посвятил балет и фильм Reflections, бриллиантам – Hearts & Arrows, изумрудам – часть On the Other Side. Впрочем, содержание и визуальное выражение изначальной идеи в версии Мильпье оказалось шире и многограннее, чем у Баланчина, с участием визуального художника Лиама Гиллика, с музыкой Филипа Гласса, с костюмами Дженни Тейлор...

«Мы решили, что было бы интересно преподнести сюжет «Драгоценностей» в новом контексте. Сохранить идею, структуру, ассоциацию с цветом драгоценных камней, но продолжить идею Баланчина уже в XXI веке», – сказал Николя Бо, президент Van Cleef & Arpels, о начале сотрудничества с Мильпье.

Мильпье видит другие интересные параллели в проекте: «Джордж Баланчин, чьи балеты я танцевал больше любых иных, рассматривал свою работу хореографа в большой степени как работу искусного ремесленника. И в этом есть некая общность его и моей профессии с работой ювелиров Van Cleef & Arpels. Порой хореография заканчивается доведением до совершенства».

В 2014 году Бенжамен Мильпье на два года возглавил балетную труппу парижской Opera Garnier. И освежил при участии Van Cleef & Arpels уже классическую трилогию Баланчина «Драгоценности», которая была поставлена на этой сцене еще в 2001 году. В том же году Мильпье основал собственную танцевальную компанию L.A. Dance Project в Лос-Анджелесе, ради развития которой в итоге и оставил карьеру в Париже. Теперь Дом Van Cleef & Arpels поддерживает отдельные постановки и образовательные программы L.A. Dance Project. А все части трилогии Gems, к слову, присутствуют в репертуаре труппы.

Разумеется, все эти годы Дом не оставлял и создание брошей-балерин. В 2007 году, к постановке «Драгоценностей» в Лондоне, появилась высокоювелирная коллекция Ballet Precieux. Этот «Драгоценный балет» (так с французского переводится название) стал самой масштабной одой миру танца, воплощенной ювелирами: четыре части коллекции носили те же названия, что три акта балета Баланчина и еще одно всеобъемлющее «Балет», а восемьдесят ювелирных творений воплощали костюмы, декорации, мотивы из мира танца. И брошей-балерин в коллекции было сразу шесть – Héloïse, Pavline, Gloria, Isadora, Manon и Pulcinella.

В 2012 году в балетной «труппе» Van Cleef & Arpels впервые возник русский сюжет: к открытию бутика в Столешниковом переулке в Москве были созданы броши «Одетта» и «Одиллия». А спустя год, в 2013-м, в продолжении коллекции Ballet Precieuх дизайнеры Дома пофантазировали на тему пяти русских балетов – «Щелкунчика», «Баядерки», «Золотой рыбки», «Весны священной» и того же «Лебединого озера», и в каждой из линий солировала драгоценная героиня балета, брошь с неповторимым обликом.

Собственно, за все эти годы не было создано ни одной повторяющейся драгоценной танцовщицы, поэтому они стали еще и объектом коллекционирования.

Сам же Дом продолжает «коллекционировать» балетные постановки. В начале 2014 года в Европе появилась новая институция Fedora, частная организация, основанная авторитетным кругом филантропов в области оперы и балета. Дом Van Cleef & Arpels естественным образом стал ее участником и теперь в рамках ежегодной церемонии поощрения талантливых постановок вручает свой приз, или скорее денежный грант, в размере 100 000 евро будущему балету. Так, в 2015 году он был вручен для реализации оригинальной версии «Спящей красавицы» в постановке хореографа Алексея Ратманского – эта постановка уже с успехом прошла на сценах American Ballet Theatre в Нью-Йорке, Teatro La Scala в Милане и Paris National Opera в Париже. В 2016 году лауреатом стал Le Syndrome Ian, первый балет Кристиана Риццо в качестве директора ICI, или International Choreographic Institute, в городе Монпелье региона Лангедок-Руссильон. И в нынешнем году результаты третьего по счету гранта продемонстрировала в балете Love Chapter 2 израильская танцевальная компания L-E-V Sharon Eyal Gai Behar – премьера спектакля состоялась в июле в рамках Festival Montpellier Danse 2017 во Франции.

«У нас давняя связь с миром балета в нашем ювелирном «репертуаре», но в течение последних нескольких лет мы перешли на иную территорию выражения этой традиции. Теперь мы участвуем в постановке новых балетов и чувствуем себя в этом качестве вполне органично. Артистическое воплощение, основанное на диалоге традиций прошлого и современных веяний, новые формы исследования искусства движения очень нам близко. И мы с большим энтузиазмом поддерживаем интересные балетные проекты», – рассказывает Николя Бо.

Так, от участия в классическом, почти уже «родном» ему, балете «Драгоценности» французский Дом перешел и к поддержке новаторских современных постановок на разных мировых сценах. Не оставляет Van Cleef & Arpels свои творческие связи и с Большим театром: новым проектом на его сцене при участии Дома должен был стать балет «Нуреев», посвященный жизни и творчеству гениального танцовщика. Хочется верить, что поклонники балетного искусства во всем мире еще увидят эту многообещающую постановку.

Фото: East News, Vostock Photo

Читайте также