Архитектор Дэвид Роквелл окончательно застроит Манхэттен
Когда в метрополисе остается всего несколько участков для застройки, их используют по максимуму. Максимум на Манхеттене – это 1 672 254 кв. м торговых, жилых и офисных помещений, закольцованных в общую экосистему небоскребов, где во всех ярусах по вертикали пульсирует жизнь, работа, отдых, торговля и искусство.
«Это как Prada встречается с Джеймсом Бондом», – описывает свое видение самого большого девелоперского проекта в США Hudson Yards его архитектор Дэвид Роквелл. Мы стоим в просторном молочном с золотом шоу-руме на 29-м этаже. Одна из стен – массивное окно с видом на статую Свободы, синий Гудзон на закате и плотную вязку световых линий города. Настроение как у феодала, обозревающего владения со своей высокой стеклянной башни.
Hudson Yards – последний незастроенный участок на Манхэттене, а потому его решили «начинить» всем самым лучшим и современным. К 2025 году, когда этот проект между 30-й и 34-й улицами на западной стороне будет завершен, сюда переедет львиная доля местных медиа-компаний, арт-галерей и ресторанов. Уже подписаны контракты с сотней ритейлеров, включая Neiman Marcus и Prada, идет активное строительство парка с подогревом асфальта. Недавно была открыта знаковая скульптура Томаса Хезервика, напоминающая соты и состоящая исключительно из лестниц, что означает, что по ней можно ходить и делать селфи. Фотогеничность – важное качество современной архитектуры.
Район обещает стать новым культурным центром столицы еще и потому, что здесь располагается Shed – шестиярусный театр-трансформер, выполненный совместно Rockwell Group и Scofidio + Renfro.
«Это наиболее сложный проект за все 30 лет, что я работаю, – говорит Дэвид Роквелл. – Мобильное здание для представлений и выставок, которое движется на восьми колесах. Стены тоже перемещаются, меняя конфигурацию этого маленького пространства с большими амбициями. Со времен возведения Линкольн-центра Нью-Йорк не строил культурных институтов. Это налагает на нас большие требования. Но я обожаю такие проекты: чем сложнее, тем лучше. Раньше 85% работы Rockwell Group составляли рестораны в Нью-Йорке, но потом мне стало скучно и я начал искать другие объекты. Было непросто: для работы над терминалом Jet Blue аэропорта JFK я пять лет продвигал идею пригласить хореографа, который помог бы составить интуитивную схему движения людей в терминале».
Тема движения вообще близка Дэвиду. На ее основе он даже создал коллекцию мебели Valet: 14 объектов, выполненных из кожи, орехового дерева, стали и латуни. «Ясно, что миру не нужен еще один диван, – говорит Дэвид. – Но в мире не так уж много мебели для переходных моментов, для уголков, где люди не обитают постоянно. Я попытался создать новую типологию мебели. Valet – это результат того, как я смотрю на мир, ищу в нем незаполненные пространства. Моя мебель податлива и практична для сегодняшнего дня, когда люди постоянно куда-то движутся».
Мы с Дэвидом тоже перемещаемся. В любимое ньюйоркцами легендарное Union Square Cafe. Интерьер – работа Роквелла. В 1985 году кафе открылось с простой целью – кормить обитателей района местной едой. Над внутренним убранством особенно не думали, решив, что будет «по-домашнему». Но за 31 год своего существования кафе, где в сезон расцвета тыквы подают тыкву, а в момент созревания яблок – яблоки, так полюбилось жителям Нью-Йорка, что у каждого появился любимый столик, история, семейное фото и душевная привязанность к сервису. Начиная с 1992 года кафе постоянно получало всевозможные награды, включая первое место в рейтинге самых любимых ресторанов Нью-Йорка от Zagat. В октябре 2016-го кафе переехало в новое помещение и встал вопрос: как переехать, стать просторнее, обновить интерьер, но не нарушить ауру уюта и душевности, создавшуюся за годы, когда люди приходили сюда как к себе домой?
«В любом проекте мы смотрим на нарратив, – говорит Дэвид, чей любимый столик всегда был № 36. – Когда ребенком я гулял по Нью-Йорку, мне были интересны театры и ресторанчики, места, которые создают воспоминания. Но что именно мы помним? Думаю, что мы помним моменты перехода. В Union Square Cafe я всегда должен сидеть за столиком № 36, и, если бы меня попытались переместить за 42-й, это было бы безумием».
За годы Дэвид и другие посетители накопили множество любимых моментов во вселенной Union Square Cafe, и Дэвид поставил себе задачу: найти ключевые детали интерьера и организации пространства, сделать рентгеновский снимок того, что именно полюбилось посетителям. Был проанализирован каждый сантиметр – глубина бара, расстояние между столами, контраст между цветами, длина ламп. В итоге было создано то, что в итальянском называется sprezzatura – когда сложное выглядит простым, нечто совершенно новым, но с ощущением «лучшее, любимое и только для вас».
Несмотря на то что сейчас Rockwell Group выполняет до 50 работ в год, в диапазоне от амбициозных девелоперских проектов до декораций на Бродвее и переносного театра TED, с 1984 по 1994 год Роквелл стал известен благодаря сотрудничеству с ресторанами и отелями, которые до сих пор считаются его специализацией.
А в 2015-м Rockwell Group сделала в Чикаго первый отель группы Virgin. Задача – перенести с неба на землю веселый и ловкий дух авиакомпании Ричарда Бренсона. «У Virgin есть узнаваемый стандарт качества, – говорит Роквелл. – Но это не традиционное понятие роскоши. Virgin – это всегда сюрприз. Поэтому двери в отеле мы сделали красными. Но это далеко не все. Мы выяснили, что сегодня женщины путешествуют столько же, сколько и мужчины. Поэтому мы отвели непропорционально много места зеркалу и столику для макияжа. С другой стороны, многие люди проводят за завтраком деловые встречи прямо в комнатах отеля. Мы подумали: а почему бы не сделать так, чтобы было удобно проводить такие встречи, сидя прямо в кровати? Идея же самого Бренсона – чтобы публичные места напоминали частный английский клуб».
Еще одна неожиданная работа Роквелла – отель Edition на Мэдисон-сквер в Нью-Йорке. Та самая башня с часами, которая много лет одинокой и гордой сомнамбулой возвышалась над площадью и казалась совсем неприкаянной. Это классическое нью-йоркское здание с дубовыми панелями было построено в 1909 году как главный офис страховой компании MetLife. В 1990-е офис переехал в более современный небоскреб, а в башне с часами хотели сделать квартиры. Но в 2012 году за башню взялся Роквелл.
«Это было очень скучное здание, и мы столкнулись со всеми проблемами, которые возникают при современном использовании исторических построек. Когда нельзя трогать лепнину, а на месте, идеальном для входа, находится пожарный выход, который нельзя перенести, – говорит менеджер проекта Джэ Чан. – Внутри пришлось перестраивать почти все, менять размеры пространства. Чтобы заменить все окна, мы изготовили 31 вид рам». А чтобы построить стальную лестницу, которая ведет из лобби в ресторан, пришлось закручивать ее практически по формуле Фибоначчи.
В итоге получился фирменный микс из старого и нового. С одной стороны, стеклянный вход и массивные стеклянные душевые с видом на парк, минималистическая лестница в фойе и раздвижные стены в комнатах, перекликающиеся с изголовьями по-американски больших кроватей, с другой – темный резной дуб ресторана и множество фотографий из эпохи джаза, наслоения элементов, барочные зеркала, свечи и массивные дизайнерские светильники. С момента открытия заполняемость Edition составила 92%, что выше среднего по индустрии. Причина? У отеля есть характер и история, он дает ощущение свежести и причастности к традиции, а ресторан и бар облюбовал местный бомонд.
Вообще открытость к экспериментам на основе традиционных техник и материалов – отличительная черта Rockwell Group. И их работа над новым нью-йоркским рестораном Nobu в бывшем здании компании AT&T, которое местные прозвали «свадебный торт», – тому подтверждение. В новом Nobu, буквально выгороженном стеклом из центральной части этого здания на Wall Street, будет светящийся бар из оникса, массивная лампа в виде каллиграфического росчерка и милые детские поделки на азиатскую тему. При этом интерьер, несмотря на роскошь и современность, представляет собой своеобразный поп-ап в классическом корпоративном здании с собственной пневмопочтой и массивными шахтами лифтов. И это еще один пример того, как традиционное классическое полностью меняет свою функциональность под напором современности и креативной энергии Роквелла.
«Но то, что люди все еще хотят проводить время с людьми, не меняется, – говорит Дэвид. – В связи с этим, думаю, формат поп-апа будет развиваться. И не неделю или год, а, например, пять лет».
Фото: Nikolas Koenig, Emily Andrews, Christopher Sturman, Courtesy of Rockwell Group in collaboration with Diller Scofidio + Renfro
