Мое счастливое детство: личный опыт
Аймоне ди Савойа Аоста, генеральный директор Pirelli Tyre Russia:
Я родился во Флоренции, но все мое детство прошло в маленькой деревне в Тоскане, между Флоренцией и Ареццо. Хотя это было не так уж и давно (мне всего 50), по сравнению с сегодняшним днем те времена кажутся глубокой древностью, настолько все изменилось. Тогда мы жили в полном соответствии с природой: зимой ели тыкву и артишоки, а весной – уже то, что поспевало к этому сезону. Не так, как сейчас, когда все овощи доступны круглый год (я, кстати, впервые попробовал киви только в 13 лет, в Америке)! Местный мед, местное молоко – все было натуральное и экологически чистое.
Мой отец страстно увлекался животными, и у нас дома практически был зоопарк; на огромной закрытой территории жили самые разные звери и птицы, от верблюдов до страусов (были и африканские, и австралийские эму, и южноамериканские нанду). У нас даже жили волки, причем волк из Канады, а волчица – из Сибири. Дело в том, что недалеко от нас находился настоящий зоопарк, а у его директора, бывшего коммуниста, который когда-то учился в Москве, оставались связи с Московским зоопарком. Вот через него к нам и попала волчица.
Так что у меня было чудесное детство. Полная свобода – компания друзей, общение с животными, спорт. Мало кто знает, но в Тоскане можно кататься и на горных лыжах, хотя это не Альпы. У нас была своя футбольная команда – без этого в Италии не растешь. Ну а в 15 лет я покинул нашу деревню: меня отправили в Венецию, в Военно-морскую школу – дед и отец были офицерами ВМФ, и я считал, что должен продолжить семейную традицию.
Алексей Минаков, сооснователь компании Cera Group
Детство у меня было счастливое. Все годы я проучился в одной и той же 395-й московской школе, еще занимался плаванием, борьбой и в музыкальную школу ходил на баян. В пятом классе я пришел в секцию лыжных гонок. Это сейчас лыжи мне нравятся и я достаточно серьезно катаюсь, но тогда занятия были для меня мучением. Теперь есть и ботинки специальные, и термобелье. А раньше ничего этого не было. Лыжи – деревянные, одежда – та, в которой на физкультуру ходишь, ботинки – с дырками. Помню, я все время мерз, а я люблю тепло и комфорт. Неудивительно, что занятия в лыжной секции я пропускал и вместо них ходил с ребятами в компьютерный клуб.
Так прошла зима, а весной тренер позвонил маме и спросил: «Почему Леша не приходит?» Я вернулся в секцию. Как раз в тот момент наш тренер начал развивать и спортивное ориентирование. В этом виде спорта ты проходишь дистанцию по лесу, используя карту и компас, – что-то вроде квеста. Тут главное – быстрее всех думать. И у меня практически сразу все стало получаться. Мне понравилось, я начал участвовать в соревнованиях, выигрывать призы. Помню, летом мы поехали на сборы в Ленинградскую область: жили в палатках, готовили на костре, ходили с рюкзаками. Это было здорово! Вообще, мы с нашей дружной командой много поездили – были в Петербурге, в Нижнем Новгороде, в Краснодарском крае, в Крыму. Не только тренировались, но и видели много интересного... Сейчас я мастер спорта по спортивному ориентированию. Как начал в пятом классе, так до сих пор и занимаюсь – вот уже почти 30 лет.
Виктор Майклсон, генеральный директор агентства «Коммуникатор»
Самые яркие воспоминания из моего раннего детства — о громких общественных событиях. В 1961 году мне было 6 лет. В один прекрасный весенний день родители взяли меня с собой в гости к друзьям. У них была комната с балконом, который выходил на Ленинский проспект — я отлично помню, что это был 6 этаж. Когда мы пришли, комната уже была заполнена людьми. В какой-то момент все высыпали на балкон, меня поставили прямо к ограде, и мы увидели приближающуюся процессию. В большой открытой машине стоял человек в серо-голубом кителе с красивым белым шарфом и махал рукой. Он помахал рукой и нам и проехал дальше. Родители и все вокруг говорили: «Гагарин, Гагарин...»
Кто это такой, я не знал. Но всю эту историю я запомнил — причем не только из-за приподнятого настроения взрослых, но и из-за того, что мне было жутко страшно стоять на балконе, я боялся, что он обвалится под таким количеством людей. Потом, конечно, родители мне все рассказали, объяснили, показали газеты. О полете Гагарина много говорили по телевизору — у нас был КВН, огромный кубический ящик с маленьким окошечком-экраном, на которое нужно было смотреть через линзу.
В 1963 году, когда убили Джона Кеннеди и его похороны транслировали на всю страну, к нам даже приходили соседи смотреть их по телевизору. Как я сейчас понимаю, несмотря на Карибский кризис, Кеннеди пользовался большой симпатией и Никиты Хрущева, и советских людей, и его убийство стало таким всенародным горем. Помню, для меня, восьмилетнего мальчика, было поразительно, что показывают какую-то другую страну. Впервые возникло ощущение если не дружбы народов, то какой-то нашей связи с большим миром.
