Как вернуться в детство: хобби

Художник-реставратор Сергей Романов всю жизнь собирает игрушки – в его коллекции более 12 000 экземпляров!

Как сейчас помню, мне года четыре, мама разложила передо мной фотоальбомы. Я вижу на выцветших снимках каких-то детей, некоторые держат в руках игрушки. И эти дети на самом деле мои бабушка, дедушка, мама. «А что, ты тоже была ребенком?» – с неподдельным удивлением спрашиваю я маму.

Фотографии заворожили меня, и особенно игрушки на них. Да, мне открылся новый удивительный мир. Я упросил маму найти ее старые игрушки и отдать мне. И тогда мама привезла от бабушки два чемодана игрушек из ее детства, из 40–50-х годов. Они и дали старт моей коллекции. Как хорошо, что в то время люди еще не выбрасывали вещи, хранили их на антресолях, на дачах, сами не зная зачем!

Потом к тем артефактам добавились мои собственные паровозики, машинки, медведи – все, во что я играл в 70-е, когда был ребенком. Конечно, эстетически «мой» период уступает «маминому» и «бабушкину», но какими бы ни были уродливыми некоторые игрушки, все равно это история. В моей коллекции есть кукла Юрий Никулин, композитный юноша в костюме гитлерюгенда (он принадлежал самому Молотову), мишка 1910 года, подаренный Фаине Раневской ее близкой подругой Анастасией Цветаевой, целлулоидный клоун с подвижными руками и головой, сделанный по модели скульптора Веры Мухиной в 1937 году, гимнастки из 60-х годов ленинградского скульп­тора Льва Сморгона и прочие артефакты – символы разных эпох.

Целенаправленно собирать игрушки я начал в старших классах. Родители хотели, чтобы я стал врачом, а я в итоге стал художником-реставратором и коллекционером. Кукольный доктор, позор семьи. (Смеется.) Сегодня в моей коллекции – более 12 000 экземпляров. За эти годы у меня было 62 выставки. Сейчас проходит 63-я, в Региональном общественном фонде Булата Окуджавы – называется «Елка, свечка, два шара». Там можно познакомиться с коллекцией елочных игрушек, увидеть, например, шарики с портретами вождей коммунизма (1930-е годы), сосульки времен оттепели, пенопластовые игрушки 60-х, да много чего еще.

«Cлон полиэтиленовый в матроске фабрики «Малыш» – действительно коллекционная редкость»

Я собираю все подряд: и иностранные (первых Барби, мишек Тедди, фарфоровых немецких кукол), и русские игрушки, и советские. Моя цель – создать наиболее полную, представительную коллекцию в мире, чтоб в ней было все, что когда-либо производилось. Часто я приобретаю дубли особенно ценных экземпляров.

К слову, о ценности – тут своя система. Да, в коллекции есть старинные куклы и игрушечная мебель 40-х годов XIX века. Но найти фарфоровую куклу того периода подчас проще, чем какую-нибудь копеечную советскую игрушку. Например, я уже долго гоняюсь за зеленым вертолетом-каталкой, в котором сидит медвежонок (завод «Новатор»). Медвежонка-то я отыскал, а вертолета нигде, ни у кого нет. Или помните, был такой слон полиэтиленовый в матрос-ке, от фабрики «Малыш». Брат говорит: «Да зачем тебе этот слон, он же ерундовый». Но я хочу его найти. Это действительно коллекционная редкость, и как раз потому, что «ерунда» (никому в голову не приходило хранить этого слона): сломался – выбросили.

Иногда игрушки попадают ко мне в ужасном состоянии, и я их реставрирую. Не люблю грязь. Игрушки – не мусор, и они должны иметь такой вид, чтоб на выставке они не вызывали жалость. Как-то, очень давно, ко мне попал белый медведь – мягкая игрушка 50-х годов. То, что он белый, я понял, отогнув его лапку и посмотрев стыки. Он был серо-буро-малиновый. Я его выпотрошил, прокипятил, отдельно простирал опилки и заново собрал. Он стал как новенький. Когда в 90-е годы у меня проходила одна из первых выставок, на нее заглянула сотрудница музея игрушки Сергиева Посада и сказала: «Зря вы его постирали, кажется, что он только что из магазина, никакой аутентичности». Но вот прошло двадцать с лишним лет, и сейчас этот медведь выглядит как надо – очевидно, что он винтажный, время отложило свой естественный, деликатный отпечаток, и смотреть на него приятно.

Много лет я работал в Доме пионеров на Воробьевых горах, там была постоянно действующая выставка моих игрушек со сменными экспозициями. Плюс я проводил с детьми, как бы сейчас сказали, мастер-классы – посвящал их в историю игрушек и учил их мастерить. Сегодня мой «роман» с Домом пионеров закончен, о чем я вовсе не жалею. Так я стал на шаг ближе к своей главной мечте – открыть музей игрушки. Но я не тороплюсь, надо все хорошо взвесить – как раз сейчас веду переговоры с заинтересованными людьми.

Конечно, большая коллекция и музей – одно вовсе не следует из другого, вон у Александра Васильева тоже нет музея. И пока я сконцентрирован на выставках и на всяких образовательных проектах. У меня есть виртуальный Московский музей игрушки – сайт, где можно познакомиться с историей, с экспонатами. В офлайновых проектах тоже участвую – не так давно в Кукольном доме проходили занятия «Заглянем в старый чемодан», где можно было увидеть некоторые экземпляры из моей коллекции, послушать лекции, например, о том, как устроены механические куклы. Люди приходили целыми семьями и слушали с открытым ртом – и взрослые, и дети.

Сегодня собирательство всякого старья, особенно связанного с советской эпохой, – очень модная тема. Появляется все больше коллекционеров и дилеров. Но надо понимать: игрушки – это не инвестиция. Как говорит моя мудрая мама, их тяжело найти и купить, но еще труднее их продать. Так что это дело для удовольствия, для настоящих фанатиков и ценителей. И продавать я ничего никогда не буду: игрушки – моя жизнь, мое хобби и моя любимая работа»!

Фото: Максим Шер, Денис Хлыбов, Андрей Карпухин

Из архива «Как Потратить»

Читайте также