Драгоценности должны удивлять, уверены в Van Cleef & Arpels

Интервью с Николя Босом, главой французского ювелирно-часового Дома

За плечами у 46-летнего Николя Боса – долгая карьера не только в Доме Van Cleef & Arpels, но и в Richemont Group в целом. К этой luxury-группе он присоединился в 1992 году, начав работу в Fondation Cartier for the Contemporary Arts в отделе менеджмента и маркетинга. В 2000 году Бос получил позицию международного директора по маркетингу уже в Van Cleef & Arpels, а через три года отвечал за ритейл и бизнес-стратегию.

Спустя шесть лет Бос занялся еще и маркетингом в часовом подразделении Дома и придумал знаменитую концепцию «Поэтических усложнений», а с 2009 года совмещал должности вице-президента, исполнительного директора Van Cleef & Arpels в США и его креативного директора.

В январе 2013 года Бос занял должность исполнительного директора Дома, а весной 2017 года после преобразований в менеджменте Richemont Group стал еще и членом совета директоров. Несмотря на множество административных обязанностей, главным в работе Боса является творческий аспект коллекций Van Cleef & Arpels, о новостях в которых он и рассказал в интервью «Как потратить».

Почему вы решили посвятить новую высокоювелирную коллекцию теме секретов?

Николя Бос Потому что в Доме Van Cleef & Arpels имеется много секретов и мы хотели ими поделиться, ха-ха. Если серьезно, разнообразные секреты, двойные смыслы, потаенные детали в украшениях – давняя традиция нашего Дома и с точки зрения символики, и с точки зрения ювелирного ремесла. У многих наших творений имеется некий интимный, личностный аспект, какая-то деталь, которая известна только их обладательнице.

И это также прекрасная техническая возможность для ювелиров – создать множество приспособлений и механических систем, которые бы прятали некие послания, чтобы украшение содержало элемент сюрприза. И потому идея некоего секрета проходит красной линией через всю коллекцию Le Secret.

Это довольно сложная задача именно с технической точки зрения, не в каждой коллекции вы замахиваетесь на подобные конструкции!

Н.Б. На самом деле каждая высокоювелирная коллекция в той или иной степени должна приятно удивлять. Когда мы брали за основу сказку в собрании Peau d’Ane («Ослиная шкура»), то хотели рассказать, как ее видим – с феями и принцессами. Когда мы создавали коллекцию Emeraude en Majeste («Его величество изумруд»), то взяли за основу неординарные изумруды и хотели выразить красоту этого драгоценного камня.

В каждом собрании есть украшение с механическим или техническим компонентом, которое более сложно по своей конструкции, чем любое предшествующее. И сейчас мы просто создали всеобъемлющую коллекцию со множеством секретов.

Интересно, что в коллекции можно найти темы и художественные цитаты из предыдущих ювелирных собраний, но в ином исполнении. Получается, вы создали галерею всей мифологии Van Cleef & Arpels...

Н.Б. Подмечено верно. Поскольку коллекции начинаются с совершенно разных вдохновений и в них есть последовательность воображаемого стиля, мы должны связать любую историю с наследием Van Cleef & Arpels. Концепция Le Secret получилась столь всеобъемлющей, что мы воздали должное таким разным вдохновениям и стилям Дома. Потому в ней можно встретить вещи в стиле 20-х или или 60-х годов или те же отсылы к Жюлю Верну... Кстати, коллекция по мотивам его романов Les Voyages Extraordinaire cемь лет назад как раз была той самой коллекцией, в которой мы вновь начали разрабатывать механизмы, которые бы создавали очаровательное действо и тем самым возродили давнюю традицию. Подобные тайные механизмы ведут в нашем Доме происхождение от часов с секретом, которые были придуманы, чтобы превращать их в браслет. И тогда в Les Voyages Extraordinaire , которую мы называли «поэтический театр», наши мастера создали несколько украшений, в которых движение рассказывало некую историю. И этот особенный аспект оказался столь вдохновляющим, что было бы странным не использовать его и дальше. Так что да, в Le Secret есть общие мотивы и придумки.

Как клиентки Дома реагируют на подобную игривую концепцию трансформеров? Очевидно, что есть те, кто ищет в украшениях реальную ценность – редкий драгоценный камень, а есть те, кто исходит из дизайна и желания получить определенные эмоции...

Н.Б. Нашим клиенткам нравится концепция секретов и идея трансформации украшения. И это правда – есть коллекционеры, которые ищут особенные камни, а есть те, кому нравится развлекательный аспект. Причем это могут быть как разные люди, так и одни и те же.

Но есть клиенты, которым нравятся и фигуративные предметы, и сложная работа, и интриги дизайна. И хочу вас уверить, те, кто приобретает подобные драгоценности, действительно носят их теми разными способами, что мы задумали. Сами превращают сотуар в браслеты в зависимости от повода, ради которого им предстоит надеть украшения.

Дом Van Cleef & Arpels известен своими «поэтическими усложнениями» в наручных часах, в нынешнем году вы представили настольные часы-автоматон Fee Ondine с движущимися элементами…

Н.Б. Мы очень долго шли к этому проекту: работу над механизмом начали еще девять лет назад. Он стал переосмыслением концепции поэтических усложнений и способом создать механизм в традициях исторических автоматонов, которые были призваны больше не демонстрировать время, а развлекать зрителя.

Идея наших «поэтических усложнений» в том, чтобы можно было использовать механическую силу часов для оживления феи, бабочки или любовников на мосту. И мы всегда хотели сотворить то же самое в жанре автоматона. Полагаю, что с Fee Ondine мы сказали свое слово в истории из-за сложности в механизме.

Мы никогда не будем в состоянии произвести даже дюжину таких объектов, они так и останутся уникальными. Даже мастеров, способных реализовать подобную вещь, в нашей индустрии практически единицы. Но мы продолжаем работать со специалистом по автоматонам Франсуа Жюно и, возможно, будем представлять некий объект раз в год. Очень уж нам понравилось создавать иллюзию происходящего на твоих глазах чуда.

Дом ведет активную выставочную деятельность – это одна из составляющих вашей маркетинговой стратегии?

Н.Б. Я бы так это не формулировал. Философия нашего участия во всех выставках по сути одна и та же: мы верим в то, что мир ювелирного искусства в частности и декоративно-прикладного искусства в целом – это увлекательный мир, который может быть интересен огромному количеству людей, и не только тем, кто может позволить себе приобрести эти предметы. Что доказывает простой факт: количество людей, которые посещает наши выставки, просто огромно. Мы всегда включаем в них не только художественный, но и исторический аспект и демонстрируем некую перспективу – наши источники вдохновения, как это было сейчас в Киото на выставке «Во власти искусства», где наши украшения соседствовали с декоративными предметами в техниках маркетри и маки-е.

С весны 2017 года вы стали еще и членом совета директоров Richemont Group – как вы справляетесь со всеми своими обязанностями?

Н.Б. Теперь, после реорганизации группы, я также играю в ней новую для себя, комплиментарную роль с дополнительной ответственностью. Теперь Van Cleef & Arpels куда больше представлен на уровне совета директоров: раньше мы рапортовали только исполнительному директору группы, а он в свою очередь совету, теперь этой должности «посредника» у нас нет. Отныне я с другими коллегами разделяю ответственность по менеджменту всей группы, и для меня довольно интересно участвовать в том, что всегда было ее миссией – развивать исторические luxury-бренды и иметь далекую перспективу их развития на годы вперед. Может быть, теперь я стал чуть меньше заниматься административными делами своей компании, но у меня отличная команда в бренде, на которую я могу полностью положиться.

Читайте также