Ребенок под заказ

К детям из пробирки общество уже привыкло. Теперь список пополнился дизайнерскими младенцами

В 2016 году в киевскую клинику репродуктивной медицины «Надия» обратилась 34-летняя пациентка, которая 15 лет безуспешно пыталась зачать ребенка с помощью ЭКО. Привитые ей эмбрионы останавливались на ранних стадиях развития, и женщина почти потеряла надежду родить малыша. Поэтому она согласилась опробовать на себе принципиально новую технологию, рассказывает директор клиники Валерий Зукин. У пациентки и ее мужа взяли ядра из оплодотворенной яйцеклетки и пересадили эти ядра в донорскую клетку, которая в свою очередь была лишена ядра. Получилась «реконструированная» яйцеклетка с генетическим набором ядерной ДНК от матери и отца – а это приблизительно 25 000 генов – и с ДНК, содержащейся в клетке донора (37 генов). Эмбрион, таким образом, получил гены сразу трех человек, которых можно считать его биологичес­кими родителями. По словам Зукина, ребенок родился в январе нынешнего года. Он совершенно здоров, его мама тоже чувствует себя прекрасно.

Рождение подобных детей – редкость. В мире мало людей с так называемыми митохондриальными патологиями, или, проще говоря, с генетическими нарушениями в клетках, которые не позволяют иметь здоровое потомство, рассказывает Галина Филиппова, ректор российского института перинатальной и репродуктивной психологии. Зукин добавляет, что митохондриальная патология встречается только у каждой 150-й пациентки его клиники. И не каждая такая женщина соглашается на сложную процедуру по пересадке ядра: одним это противопоказано по медицинским причинам, другие боятся, третьи не в состоянии заплатить $15 000–20 000, которые надо выложить за процедуру.

«Мы можем помочь родить здоровых детей. Это медицинская задача, а не консьюмерская»
Екатерина Померанцева
Заведующая лабораторией генетики Genetico

И все же такие дети уже родились или могут родиться в ближайшее время в разных уголках мира: есть данные о ребенке, появившемся на свет в Калифорнии, и о похожих разработках в Китае, а также в Швеции и в других европейских странах. В Великобритании в 2015 году палата лордов парламента одобрила поправку к закону об искусственном оплодотворении, которая позволяет использовать в этой процедуре гены трех человек – родителей и женщины-донора. После этого и пошли разговоры о том, что ученые готовы заняться дизайном генов человека и создавать так называемых дизайнерских детей на заказ – мол, будущие родители смогут отныне заказывать врачам ребенка с определенными внешними данными и способностями.

Это – полная фантастика. Таких «дизайнерских» детей, скорее всего, не будет, утверждает заведующая лабораторией генетики Genetico Екатерина Померанцева. «Мы можем помочь родить здоровых детей. Это медицинская задача, а не консьюмерская», – говорит она. Сам термин «дизайнерский» кажется ей надуманным.

Человек может лишь «устроить свидание» в пробирке женских и мужских половых клеток, но дальше начинается игра природы, предсказать, как сложатся гены, невозможно, объясняет глава Российской ассоциации репродукции человека Владислав Корсак. Манипуляции с митохондриальными ДНК пока не стали повсеместно используемой технологией. К тому же сам технологический процесс сложен: эмбрионов получить не так просто, резюмирует Галина Филиппова.

В России технологию митохондриального замещения пока не используют. Теоретически применять ее в нашей стране можно, т. к. в большинстве стран медицинские технологии в отличие от лекарств запрещено патентовать, размышляет эмбриолог и академик РАН Сергей Колесников. Однако в России нет зарегистрированной технологии «создания» ребенка от трех родителей и медицинских учреждений, где такая услуга была бы внесена в лицензию, утверждает партнер судебно-арбитражной практики и практики семейного права адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и парт­неры» Денис Архипов. По его словам, прямого запрета на рождение ребенка от трех родителей в России нет, запрещено лишь клонирование людей. Однако без лицензии ни одна клиника подобной услуги не окажет.

Создание эмбрионов от трех людей потребует и урегулирования прав будущего ребенка – ведь он, возможно, сможет претендовать на имущество всех трех родителей, говорит Колесников. Вопрос в том, кого он назовет родителями. Галина Филиппова уверена, что родители – это люди, которые родили и воспитывают ребенка, предоставление донорского материала еще не делает человека мамой или папой. По ее мнению, для ребенка главное, чтобы его принимали и любили те люди, которые его воспитывают.

Корсак же полагает, что, если двое любящих людей хотят родить ребенка, но не способны этого сделать, медицина может им помочь соединить клетки. Дитя, рожденное в любви, будет только их ребенком, а не ребенком донора. Зукин говорит, что зачатого в его клинике ребенка после появления на свет зарегистрировали самым обычным образом: по свидетельству о рождении у него есть мама и папа. Женщина-донор официальной мамой ребенка не стала.

Появление на свет «дизайнерских» детей вызывает сомнения и с медицинской точки зрения. Так, например, Филиппова говорит, что генные мутации могут проявиться через поколение. Даже если пара с генными нарушениями родила здорового ребенка, последующие поколения, рожденные от искусственно зачатого человека, могут быть нездоровыми.

Затраты на технологии митохондриального замещения пока очень высоки, поэтому целесообразность и необходимость их применения должны решаться индивидуально, считает Колесников. В целом, по его мнению, сейчас более разумно предупреждать появление таких детей. «Мы и так лечим детей с очень редкими заболеваниями, затрачивая иногда десятки миллионов рублей в год на одного пациента. А задача медицины – помогать всем людям, независимо от их материального благополучия», – говорит он.

Читайте также