Фонд Louis Vuitton показал «Коллекцию Морозовых»
Нынешнюю выставку «Коллекция Морозовых. Шедевры нового искусства» – собрание французской и русской новаторской живописи и скульптуры Михаила и Ивана Морозовых – станут неизбежно сравнивать c ее предтечей – первой экспозицией из цикла Icons of Modern Art, которая состоялась в Фонде Louis Vuitton в 2016 году, только вместо Морозовых в ее названии тогда стояла фамилия Щукина. Пять лет назад на коллекцию французского авангарда этого русского промышленника и филантропа посмотрели более одного миллиона человек – то был рекорд музея, но теперь там надеются повторить успех. И не без оснований.
Сейчас под крышей фонда разместились 200 полотен лучших представителей импрессионизма и постимпрессионизма конца XIX – начала XX века причем на этот раз не только французских, но и русских. Шестьдесят пять произведений прибыли сюда из Государственного Эрмитажа, еще 67 – из Музея изобразительных искусств имени Пушкина и 38 – из Государственной Третьяковской галереи; с ними соседствуют работы из Русского музея в Санкт-Петербурге, из Национального художественного музея в Минске, Днепропетровского художественного музея, из частного Музея искусства авангарда в Москве, а также из трех личных коллекций – Фонда Екатерины и Владимира Семенихиных, коллекции Петра Авена и коллекции Михаила Золотарева.
Продолжая на языке цифр: в экспозиции представлено 47 художников, 30 из них французских и 15 русских, так что произведения Мане, Писсарро, Моне, Тулуз-Лотрека, Ренуара, Сислея, Сезанна, Гогена, Ван Гога, Дени, Матисса, Боннара, Вламинка, Пикассо, Марке и Дерена находятся в художественном диалоге с русскими живописцами Репиным, Врубелем, Коровиным, Головиным, Серовым, Ларионовым, Машковым, Кончаловским, Уткиным, Сарьяном, Гончаровой и Малевичем, а скульптуры Родена и Майоля – с работами Коненкова. Это лучшая часть коллекции Морозовых, которая насчитывала около 300 произведений, и она впервые покинула пределы России, как и пять лет назад ее границы впервые пересекла коллекция, принадлежавшая Щукину.
Сравнение двух выдающихся собраний и двух фамилий неизбежно, логично и даже обязательно – в нынешней отправной точке в Париже, где когда-то были приобретены картины передовых художников, собрание Щукина не в первый раз пересекается с коллекцией братьев Морозовых, да и в судьбе самих героев много общего и взаимосвязанного. И Сергей Щукин, и Михаил и Иван Морозовы были родом из династий купцов-старообрядцев, которые к середине XIX века превратились в успешных промышленников и текстильных магнатов, а вместе с этим – в видных благотворителей.
Мать братьев Варвара Морозова, владелица «Товарищества Тверской мануфактуры», дама прогрессивных взглядов, организовала в своем особняке на Воздвиженке артистический салон, в котором бывали видные писатели, поэты, интеллектуалы того времени и, разумеется, художники, а уроки живописи братьям давал сам Константин Коровин – все это вкупе сыграло значительную роль в их страсти к коллекционированию.
Старший (правда, всего на год) брат Михаил отдался этой страсти первым: уже в 1890-х годах он установил дружеские отношения с главными парижскими арт-дилерами, дважды в год посещал художественные салоны в столице Франции и первым – даже раньше, чем Щукин, – познакомил Россию с Мане, Коро, Моне, Тулуз-Лотреком, Дега, а позже – с Боннаром, Дени, Гогеном и Ван Гогом и во многом стал ментором для своего брата Ивана. Правда, собирал он свою коллекцию всего лет пять, так как рано ушел из жизни в 1903 году – к этому времени она насчитывала 39 французских и 44 русских художников (картины последних по его завещанию вошли в 1910 году в собрание Третьяковской галереи). К слову, и Сергей Щукин, умерший в 1907 году, также завещал передать свою коллекцию в музей братьев Третьяковых, но история распорядилась иначе.
Еще при жизни всех участников событий эти трое в некотором роде соревновались друг с другом за обладание лучшим: Иван Морозов испытывал слабость к Сезанну, Дени и Боннару, а позже к Моне, Гогену, Пикассо и Матиссу – и в этом вкусы его и Щукина совпадали. Хотя в мастерскую к тому же Анри Матиссу Ивана впервые привел как раз Сергей Щукин, так что общей страстью они делились щедро и друг с другом, и со всеми желающими. Особняк Щукина в Большом Знаменском переулке и особняк Ивана Морозова на Пречистенке, где размещались обширные коллекции искусства обоих, были открыты для столичной публики как музеи с определенными часами посещения и стали своего рода двумя форпостами передового французского авангарда в Москве.
По иронии судьбы коллекции Щукина и Морозовых формировались одновременно, в едином художественном кругу Парижа, у одних дилеров, противопоставлялись и сравнивались арт-критиками еще в начале XX столетия, а в итоге оказались под одной крышей как раз в особняке Морозова на Пречистенке. Национализированные сразу после революции вместе со всем имуществом предпринимателей, в 1928 году коллекции были объединены и сформированы в Первый музей новой западной живописи. В 1948-м их снова разделили, но уже между собраниями ГМИИ им. Пушкина в Москве и Эрмитажем в Санкт-Петербурге. Так что, как и в случае с выставкой Щукина, нынешняя экспозиция – первое эпохальное объединение визионерских взглядов Морозовых почти сто лет спустя.
Об этих событиях рассказано во множестве книг, но перед посещением нынешней выставки стоит прочесть книгу «Братья Морозовы. Коллекционеры, которые не торгуются?» искусствоведа Натальи Семеновой – именно ей принадлежит идея воссоединения обеих коллекций, которую она вынашивала десятилетиями, вместе с живущими в Париже потомками меценатов. Идея, которая в итоге была с воодушевлением подхвачена Fondation Louis Vuitton и лично Бернаром Арно. Как известно, глава LVMH Group сам страстный коллекционер современного искусства, чутье у него имеется и на сенсационные выставки.
К слову, Арно уже проявлял себя как меценат по отношению к наследию Морозовых в самой России: в 2019 году в Главном штабе Государственного Эрмитажа при финансовой поддержке Louis Vuitton был воссоздан музыкальный салон особняка Ивана Морозова на Пречистенке. По заказу купца-коллекционера в 1909 году его оформил Морис Дени, создав специально для декора стен живописный цикл «История Психеи», а также нарисовав эскизы мебели и ваз в стиле ар-нуво. В 1948 году живопись Дени была снята со стен и отправилась в Эрмитаж, а в 2019-м заняла свое место в восстановленном салоне.
Правда, пока упомянутые выше работы временно, до февраля 2022 года, переехали на выставку в Париж и здесь получили даже больше «воздуха». Откровенно говоря, в особняках самих коллекционеров, забитых модернистским искусством под завязку, у картин никогда не было такой щедрой панорамной развески, как в гигантских залах архитектурного проекта Фрэнка Гери.
Все тот же, что и пять лет назад, куратор Анна Балдассари составила на четырех этажах музея экспозицию таким образом, чтобы подчеркнуть ее сильные стороны, показать каждого автора в отдельной панораме, дать ассоциации с исторической эпохой. Поэтому на первом этаже есть зал, посвященный интеллектуальному кругу общения Морозовых и зал с историческими фотографиями с 1909 по 1941 год; а уже от них начинается плавный переход к работам Боннара, импрессионистов и далее, на второй и третий этажи к Гогену, Сезанну и его русским последователям-«сезанистам», Пикассо, Ван Гогу, и, наконец, ввысь, к Матиссу, под самую крышу музея.
