Holland and Holland: кто делает оружие для королей
Каждый день сюда приходят письма с предложением реновировать здание и перестроить его в квартиры и студии. С такой же частотой все они отправляются в мусорную корзину, потому что тут чтут традиции и игнорируют постоянную лондонскую стройку и конвертацию исторических сооружений в жилье, отели и магазины. Хотя объективно действующая оружейная фабрика Holland and Holland, расположенная недалеко от центра в активно развивающемся районе Kensal Green, необычна даже для мультикультурного и разнообразного Лондона.
Фабрика была построена специально для производства ружей Holland and Holland и открылась в 1895 году. Положение ее – стратегическое, с видом на старинное кладбище. А это значит, есть надежда, что перед массивными окнами не выстроят многоэтажку и в помещения будет поступать максимум солнечного света. На что и был расчет во время строительства, ведь работа тут идет буквально ювелирная: огранка, чеканка, точение, полировка. К тому же на кладбище с 1835 года покоится создатель ударного воспламенительного механизма Джозеф Мантон, посвятивший жизнь улучшению конструкции и популяризации английского охотничьего ружья. Именно в результате его работы возрос интерес английской общественности к охоте как здоровому спорту для всех слоев населения. В этом же 1835 году Харрис Холланд, основатель Holland and Holland, начал свой бизнес, который через 60 лет переедет на фабрику. Это символично.
Снаружи фабрика королевских оружейников Holland and Holland – это четыре этажа кирпичной кладки, крупные окна и скромный заборчик. Именно так и должна выглядеть британская фабрика по производству ружей для королевских особ! Никаких гербов, кричащих надписей и отличительных знаков. Вход тоже не сигнализирует, что тут производят оружие, – железные двери и гулкие замки отсутствуют.
...Внутри, как это почти всегда случается на небольших традиционных британских производствах премиальных вещей, будь то машины или телефоны, с первых шагов начинает обдавать домашней атмосферой. В углу притаилась коллекция антикварных банок от печенья, на стенах – потрепанные плакаты с красотками из 90-х, на подоконниках – фикусы, на столах – кружки с отпитым чаем, по периметру – деревянные столы и инструменты, похожие на инвентарь искусного сапожника. Для полной гармонии не хватает лишь запаха пирожков и хозяйки в фартуке.
Вместо нее – группа работников фабрики, которые вырезают стволы для охотничьих ружей из цельных массивов железа. Берут серебристый металлический кирпич. Из него вытачивают средних размеров железную бейсбольную биту. В ней сверлят отверстие – дуло. Напоминает тип 3D-печати, когда форма не наращивается по пикселю, а вырезается лазером из цельного куска материала. Только тут все вручную и на машинах начала века.
– А почему вы не отливаете ствол, а выпиливаете из стали, как скульптор высекает из камня?
– Для максимальной прочности металла. После закалки в печи это гарантия того, что ружье не деформируется. Эта же самая технология использовалась и 135 лет назад, когда в 1883 году известная спортивная газета The Field (работает до сих пор) устроила соревнования между производителями ружей. В конкурсе принимали участие 10 типов ружей и винтовок от разных изготовителей, но во всех номинациях триумфально победили изделия Holland and Holland.
Многие из тех моделей ружей и винтовок Holland and Holland делают до сих пор. Это возможно именно потому, что все детали изготавливаются тут же, Holland and Holland не покупает у других производителей ни одной детали для своих ружей. Это своеобразное противостояние глобализации позволило компании обзавестись рекордным количеством патентов – 51.
Всего на фабрике пять «отделов»: дула, мелкие детали механизма, работы по дереву, гравировка, шлифовка. Каждый мастер – спец в чем-то одном.
«Я пришел сразу после школы, – вспоминает один из граверов. – Увидел в спортивном журнале объявление о наборе в подмастерья. Пошел. Пять лет учился. Еще пять лет оттачивал мастерство. Чтобы научиться делать ружья для королевских домов, нужно десять лет. Ясно, что не все выдерживают такой ритм. (Смеется.) Но зато те, кто остается, вырабатывают свой почерк, по которому мы всегда можем узнать, какие мастера работали над конкретным ружьем. Мы записываем имена всех, кто покупает, и всех, кто делает. Бывает, что заказывает сын или внук клиента. А заказ попадает к сыну или внуку мастера, который работал с отцом или дедом! Сейчас на фабрике трудится около 40 человек. Самому молодому – 18. Пришел три месяца назад».
От дул и грубой работы по металлу мы переходим в отдел мелких деталей. На входе – емкости с кристаллами смолы. Будучи из Прибалтики, я наивно полагаю, что это янтарь для украшения. Но все, оказывается, как в строчках Ахматовой «Когда б вы знали из какого сора...»: смолу нагревают, плавят и заполняют этой жидкостью микроскопические полости между дулами – детали должны сидеть предельно плотно.
Стремление к идеалу ждет нас и за поворотом и фикусом, где стоят столы с десятками разновидностей пилок. «Каждая деталь подгоняется под каждое отдельное ружье. То есть одна и та же деталь от одной и той же модели не подойдет в два разных ружья, – объясняет мастер. – Поэтому все детали каждого ружья нумеруются. Выточка некоторых занимает до 30 часов. Каждый гвоздик вытачивается вручную и подходит только для определенного отверстия. Поэтому у нас есть специальная система маркировки гвоздиков, чтобы, если разобрать ружье, любой работник фабрики мог собрать его назад. Когда вы соединяете подогнанные таким образом детали, между ними не видно шва или зазора. Это возможно сделать только руками».
...После того как собрано «железо», приходит время дерева. Почти все дерево Holland and Holland – грецкий орех из Турции. У него очень выраженная структура, цветовые вариации, можно проследить места, где росли корни или ветки.
«80 лет назад мы использовали французский грецкий орех. Очень стабильная древесина. Она не меняется со временем, но выглядит довольно просто, – вздыхает мастер по дереву. – А сегодня люди хотят затейливой древесины. Правда, если кто-то заказывает два одинаковых ружья, то мы все же используем рисунок попроще, потому что найти два похожих внешне куска турецкого грецкого ореха – невозможно».
Сначала выбранный клиентом кусок дерева два года сушится в специальной комнате, потом деревянные части подгоняются под мерки заказчика. Кроме того что ружье часто кастомизируется для правши или левши, бывают и экстремальные случаи. Например, когда у клиента – один глаз.
Когда же деревянная рукоятка проверена на полости, выточена и полностью подогнана под физические особенности заказчика, ее отправляют на «массаж», где две недели промазывают льняным маслом. «Никакого лакового покрытия. Блеск рукоятки – дело масла».
Следующая разделительная точка – полка со словарями. Она знаменует собой переход в отдел граверов. Словари – чтобы не ошибиться при гравировке выбранной клиентом надписи. Понятно, что гравировка – не татуировка и всегда можно переделать. Но, учитывая, что самый простой узор занимает от 120 часов, а самый сложный до 600, это не приветствуется. Хотя иногда приходится. «Однажды русский заказчик захотел выгравировать на ружье портрет жены, – работники дружно смеются. – Но когда у нас почти все было готово, они развелись. Он не учел, что производство индивидуального ружья Holland and Holland занимает от двух до трех лет».
Среди более счастливых и известных клиентов: Теодор Рузвельт, принц Чарльз. Из экзотики: британское ружье Holland and Holland появлялось в американском сериале «Даллас» (1978), а во времена королевы Виктории ружья этой марки являлись предметом соревнования среди махараджей Индии.
Сегодня помимо основного продукта компания занимается более демократичными вещами – специализированной одеждой для охоты и уроками стрельбы. Уроки проходят в Нортвуде.
