Чем пахнет история?
Татьяна Кирилловская в парфюмерном бизнесе уже 23 года. Но коллекционированием занялась всего около пяти лет назад – когда, по ее собственным словам, в отрасли стал ощущаться дефицит идей. За вдохновением Татьяна обратилась к прошлому: начало XX века было временем возникновения многих знаменитых парфюмерных домов и создания легендарных композиций, включая знаменитый аромат Chanel № 5. Но Кирилловскую интересует прежде всего «русский след» – то, что было сделано в мировой парфюмерии нашими соотечественниками.
Можно ли в принципе собирать старинный парфюм? Кажется, от тех давних лет в целости и сохранности остались только флакончики, а запах практически выветрился...
Татьяна Кирилловская Когда попадается целый флакон с целой крышкой, еще и с жидкостью, цвет которой не изменился, да еще и в оригинальной коробке, – счастью нет предела! Это все равно что найти в лесу белый гриб, у которого шляпка грамм семьсот. Но, к сожалению, такого не бывает. Потому что парфюмерия – это предмет, который активно используется и не хранится. Это не ювелирные украшения, которые передаются по наследству. Пустой флакон больше не имеет ценности, его обычно выбрасывают.
А как вы пришли к коллекционированию?
Т.К. В последние годы я часто езжу на выставки селективной парфюмерии и каждый раз замечаю появление новых брендов, возникающих буквально ниоткуда. Такое впечатление, что селективная парфюмерия девальвирована как явление. Получается, что сделать бренд может любой человек – достаточно лишь знать поставщиков тары, заказать парфюмеру композицию, придумать упаковку, маркетинговую идею в духе «двое встретились, поцеловались, и послевкусие этого поцелуя выразилось в новом аромате». Брендов, за которыми стоит серьезная история, честный креатив, появляется очень мало. А поскольку мне для моей работы просто необходимо где-то черпать вдохновение, то, перестав надеяться на новые марки, я обратила внимание на то, что создавалось в прошлом веке. Стала копать, читать много ресурсов – тем более что я историк-архивист по образованию и уж если заболеваю какой-то идеей, то не успокоюсь, пока не разберусь во всех деталях.
В итоге я попала сначала на еBay, потом на форумы коллекционеров, затем начала ездить на блошиные рынки в Америку. Была и во Франции, в Италии – но там уже все выбрано.
Вы имеете в виду флаконы?
Т.К. Да. Если и попадется какой-нибудь флакон 1970-х годов, то цена за этот артефакт немыслимая. А я считаю, что траты должны быть адекватными. Тем более что коллекционирование – это не бессмысленная скупка. Коллекцию должна объединять какая-то идея.
Какая же идея была у вас?
Т.К. Меня заинтересовало все, что было связано с Россией. Оказывается, люди, которые во время революции потеряли здесь все, смогли не только прижиться за рубежом, но и найти себя в бизнесе, обрести славу. Я была удивлена, что выходцы из царской России достаточно хорошо продвинулись в парфюмерном мире. У меня не было задачи оценивать уникальность ароматов. Мне хотелось проследить влияние личности на определенный отрезок в развитии парфюмерной индустрии.
Как вы ищете информацию?
Т.К. На самом деле не одна я этим занимаюсь. Есть разные источники, я нахожу какие-то материалы, перерабатываю их, выстраиваю. Помимо флаконов покупаю и репродукции, и рекламные плакаты, и вырезки из журналов того времени. Что-то узнаю от коллекционеров, которые живут за границей. Они тоже хотят понять, откуда взялись бренды Prince Matchabelli, или Prince Obolenski, или Gourielli, или Orloff. За этими именами – удивительные истории. Например, первое, что мне стало попадаться в каталогах, – это флаконы Prince Matchabelli. Я сразу отреагировала на фамилию, потому что сама выросла в Грузии и все, что связано с этой страной, для меня особенно близко. Так вот был такой дипломат Георгий Мачабели, который возглавлял российскую дипмиссию в Риме. После революции он остался в Италии, потом перебрался в Америку, где в 1921 году открыл свой парфюмерный Дом. В 1935-м, после смерти Мачабели, этот Дом был перепродан его вдовой американской компании. За тот короткий срок в 14 лет, что он занимался парфюмерией, было создано много интересных флаконов, оригинальных по дизайну.
А Мачабели занимался именно дизайном?
Т.К. Мачабели каждый год выпускал один-два новых аромата. И еще создавал авторские парфюмы для известных людей. В честь его жены, актрисы немого кино Марии Карми были выпущены духи Princess Norina и Ave Maria. «Княгиня», «герцогиня» – такие слова в названиях появлялись часто. Мачабели сразу понял, что покупатели будут на них реагировать.
Он использовал и грузинскую тему. Например, крышечки от некоторых флаконов по форме напоминали сванскую шапочку. Все это для Америки было новым, неизведанным.
То есть и сегодня можно «услышать» оригинальный аромат 1920-х годов?
Т.К. Конечно. У меня, например, есть флакон от Prince Matchabelli, в котором сохранился настоящий аромат. Если флакон не открывают или правильно хранят, вдали от прямых солнечных лучей, более-менее соблюдая температурный режим, то духи не портятся.
Кстати, темный цвет жидкости означает, что идет процесс распада. Хотя – если ее развести спиртом в определенных пропорциях, то запах можно восстановить.
Расскажите, а были ли выходцы из России, конкурентоспособные во Франции?
Т.К. Нет. За исключением парфюмера Эрнеста Бо. Но это немного другая история – все-таки Бо не русский, а обрусевший француз. Его дед попал в плен во время нашествия Наполеона и остался в России. Потом его сын и внук занимались здесь парфюмерным производством. В 1916-м Эрнеста призвали в армию, а после революции он остался во Франции, стал работать для Дома Chanel, где создал свои шедевры 1920-х – Chanel № 5, Chanel № 22, Cuir de Russie, Gardénia.
Вы упомянули еще одну грузинскую фамилию – Гуриели. Кто этот человек?
Т.К. Арчил Гуриели-Чкония. Эмигрировал во Францию в 1921-м, затем, в 1930-е, перебрался в Америку. Представлялся как князь, мужчина был видный, обаятельный, очень общительный, страстный игрок в бридж, у него было много друзей, в том числе и Мачабели, он был знаком и с князем Оболенским, известным регбистом, который тоже создал свой парфюм.
В 1938 году Гуриели встретился с Эленой Рубинштейн, которая живо им заинтересовалась. Она имела огромное состояние, но была незнатного происхождения, а ей хотелось добавить себе «веса», заполучить титул. В итоге они поженились и составили брачный контракт, из которого следовало, что в случае смерти князя все его состояние переходит к княгине. Это было смешно, потому что Арчил был младше Элены на 23 года. Тем не менее он действительно умер раньше, от инфаркта, в 1955 году. В браке они создали парфюмерный Дом Gourielli Hélèna и открыли салон на Пятой авеню. Было создано довольно много ароматов, один из самых известных – Five O’Clock, выпущенный в 1947 году. На коробочке – княжеский герб. Атрибут высшего общества, геральдический символ – все как положено. Правда, пока мне не удалось найти доказательств того, что Гуриели действительно был князем – хотя история получилась красивая.
(Из архива «Как потратить»)
