Наше все: лошадь как национальное достояние России
Его мать в молодости была признанной красавицей. Остатки красоты она сохранила, даже перешагнув во вторую половину жизни. Правда, многократное материнство отразилось на ней сильно… но тонкие точеные ноги, лебединая шея и маленькая голова с двумя огромными темнокарими глазами говорили о породе. Она была очень знатного рода, ее родословная пестрит именами историческими: Горностай, Любезный, Лебедь – и так до… Барса I, внука знаменитого араба Сметанки»... Речь идет о породе, поистине уникальной: в 2006 году орловская рысистая была признана национальным достоянием России.
Дети Сметанки
«Орловский рысак, – рассказывает Юрий Прохоров, генеральный директор первого Московского конного завода, в котором разводят орловцев с 1924 года, – это в первую очередь “легкоупряжная” порода, созданная, чтобы двигаться резвой рысью. Вместе с тем это крупная, очень выносливая лошадь, хорошо приспособленная для разведения в разных климатических условиях. И наконец, это одна из самых красивых лошадей в мире. В России у него конкурентов нет».
Своим названием орловцы обязаны графу Алексею Орлову-Чесменскому – одному из пяти братьев Орловых, тех самых, которые возвели на престол Екатерину II. По одной из версий, о необходимости выведения новой породы лошадей молодой граф впервые задумался сразу после переворота. Рано утром 28 июня 1762 года Алексей Орлов и Екатерина выехали из Петергофа в Санкт-Петербург. По дороге в назначенное время они должны были встретиться с другими заговорщиками, однако за несколько верст до места встречи карета остановилась: лошади устали так, что не могли продолжать путь. Прекрасные представители неаполитанской породы великолепно смотрелись в парадных выездах, но мало годились для более тяжелой работы. И если бы Орлов не пригнал из ближайшей деревни несколько крестьянских кляч, его собственная судьба, как и судьба Российской империи, могла бы сложиться совсем иначе.
Насколько соответствует истине это предание, теперь уже мы вряд ли узнаем. Однако доподлинно известно другое: к началу XVIII века в России не было резвых и выносливых лошадей, способных преодолевать большие расстояния. Европейские лошади, которых пытались использовать для этих целей, не выдерживали ни наших дорог, ни больших расстояний, ни длинных пробегов. Поэтому, когда в 1775 году Екатерина II отправила Орлова в отставку, граф вплотную занялся выведением новой породы.
Годом раньше, после заключения Кучук-Кайнарджийского мира, турецкий султан, следуя восточному обычаю, подарил Орлову «настоящих первоклассных жеребцов». Граф был признанным знатоком лошадей, и потому для него отбирали только «отборных из отборных». К тому же, пока русский флот оставался у берегов Мореи, граф, по свидетельству современников, «посылал покупать арабских лошадей в Египет и Аравию и за все это платил большие деньги».
Все приобретенные в 1774 году лошади были доставлены в Россию морем. А одного жеребца арабской породы, «из-за его особой, совершенно исключительной ценности», не решились доверить морю. Как писал в 1936 году профессор Владимир Оскарович Витт, замечательный отечественный специалист в области коневодства, он «был приведен сухим путем, под военной охраной и с фирманом блистательной Порты, из Аравии через Турцию, Венгрию и Польшу в Москву, куда он прибыл лишь в 1776 году. Этим жеребцом был серебристо-белый жеребец Сметанка – родоначальник орловского рысака».
По некоторым данным, Сметанка обошелся Орлову в 60 тысяч рублей облигациями (цена, фигурирующая в других источниках, не намного меньше – 50 тысяч) и стал самой дорогой лошадью в истории России. Для сравнения: в 1760-е годы лошадь для гренадера стоила 30 рублей, для кирасира – 60 рублей. Доход от небольшого дворянского поместья, на который семья могла достойно жить в Петербурге – самом дорогом городе Российской империи, – составлял порядка 400 рублей в год. Около тысячи рублей стоило имение с несколькими десятками душ и с угодьями в несколько сотен гектаров. А уж за 60 тысяч рублей можно было купить прекрасный особняк, расположенный в центре Санкт-Петербурга и обставленный самой дорогой мебелью.
Сметанка прожил в России чуть больше года, но успел оставить потомство: трех жеребчиков и кобылку. Арабская порода, рассказывает Прохоров, является наиболее ярким воплощением красивой лошади. Ее представители обладают аккуратной головой, крупными глазами, лебединой шеей и высоким хвостом, который на быстром аллюре они несут «на отлете». Кроме араба, для выведения орловского рысака использовались европейские породы – голландская, мекленбургская и т. д. Это были лошади сильные, тяжелые и грузноватые. Облегченная арабская порода, таким образом, сыграла облагораживающую роль. Результатом этого сочетания и стал орловский рысак – крупный, выносливый, отдатливый в работе и – необыкновенно нарядный.
«Кони шли на дно…»
В XIX и начале XX века орловские рысаки были чрезвычайно популярны. По общему признанию российских и зарубежных коневодов, эта порода без преувеличения стала визитной карточкой России. В 1910 году на российских конных заводах находилось 10 тысяч производителей и 100 тысяч маток орловской породы. После революции и двух войн их стало намного меньше. С появлением современных транспортных средств упал спрос на орловца как на рабочую лошадь. Теперь он использовался главным образом в бегах и в спорте. Тем не менее в начале 1985 года в СССР насчитывалось более 54 тысяч орловских рысаков. Однако в 1990-е годы, когда государство сократило финансирование конезаводов, численность этих лошадей резко пошла на убыль. К 1997 году в стране оставалось порядка 800 орловских кобыл, в то время как для сохранения породы, по мнению специалистов, численность маточного поголовья должна составлять не менее тысячи. Сегодня по всей стране численность орловских кобыл составляет максимум 500 голов и продолжает снижаться.
Дело в том, что сейчас спроса на орловского рысака почти нет. Основное предназначение этой породы – участвовать в соревнованиях, в заездах. Однако призовые мизерны, да и ипподромы выплачивают их неаккуратно. Кроме того, до сих пор, несмотря на поправки, принятые к закону, ни на одном ипподроме страны, в том числе и на московском, не работает тотализатор. В других странах это легальный источник финансирования не только коневодства и ипподромов, но и социальных программ. У нас же люди лишаются надежды вернуть хотя бы часть затрат на содержание лошадей и, как следствие, перестают их покупать.
По счастью, орловцы – универсальная порода. Они могут успешно выступать не только в рысистых испытаниях, но и в других видах конного спорта. Огромным успехом в России и за рубежом пользуются знаменитые орловские тройки. Орловцы прекрасно проявляют себя в соревнованиях упряжек – драйвинге. Не говоря уже о том, что добронравный и нарядный орловский рысак – прекрасная лошадь для любительского спорта.
Тем не менее среди коневладельцев стало престижно покупать лошадь за границей. При этом привозят как по-настоящему хороших лошадей, так и довольно посредственного класса, а то и ниже. Цена на них колеблется от нескольких десятков до нескольких сот тысяч евро. И здесь у орловского рысака возникает серьезное конкурентное преимущество: цена. «Если смотреть по всем заводам, то средняя цена на орловцев – это $3–5 тысяч, – рассказывает Прохоров. – Подчеркиваю: мы говорим не о списанных лошадях, а о здоровом перспективном молодняке, который можно использовать и в ипподромных состязаниях, и в спорте. Конечно, выдающиеся орловцы продаются за другие деньги, но я не припомню, чтобы цена орловца превысила 50 тысяч евро. Да и это исключительные случаи».
Дороже денег
Впрочем, о рыночной конкуренции в данном случае говорить вряд ли уместно. «Каждая уважающая себя страна считает своим долгом сохранить отечественные породы лошадей, даже если они не могут конкурировать с другими породами, – рассказал корреспонденту “Как потратить” президент ассоциации “Росплемконзавод”, председатель координационного совета ОАО “Акрон” Вячеслав Кантор. – Например, в Финляндии и Швеции для отечественных хладнокровных лошадей существуют специальные призы на ипподромах и количество заездов на них доходит до 40–50% от общего числа. Кроме того, по программе поддержки отечественных пород предусмотрены дотации на их содержание. Что же касается орловского коннозаводства, то можно долго рассуждать о его целесообразности и рентабельности, но надо помнить, что не все в этой жизни измеряется только деньгами: и Красная площадь, Большой театр, Эрмитаж, русские тройки орловских рысаков – это символы нашего государства. Их надо беречь и сохранять для будущих поколений, так как иваны, не помнящие родства, обречены на вымирание…»
Собственно, именно этим и занимаются Хреновской завод в Воронежской области, на котором граф Орлов выводил эту породу, МКЗ-1, и еще два-три конных завода, традиционно разводивших орловцев: сохраняют национальное достояние, несмотря на то что, как заметил Кантор, «разведение орловских рысаков в России в сегодняшних условиях убыточно по определению». В 2006 году наши коннозаводчики и Фонд российской культуры всерьез ставили вопрос о включении этой породы в список культурного наследия ЮНЕСКО. «Мы пытались это сделать, – рассказывает Прохоров, – чтобы максимально привлечь внимание прежде всего своего родного государства к этой породе, к нашему национальному достоянию. Чтобы не потерять орловского рысака».
Два раза в год, весной и осенью, на МКЗ-1 проходят аукционы орловских рысаков. ... Вот в манеже появляется очередной «лот» – изящная светло-гнедая кобылка полутора лет от роду. Объявляют стартовую цену – 2,5 тысячи у. е. Сейчас ее отпустят побегать, чтобы присутствующие имели возможность посмотреть ее движения. Повод отстегнули, и она полетела вперед широкой, вольной и четкой рысью, унаследованной от многих поколений знаменитых предков. Порода…
Из архива «Как потратить»
