Медленно, но верно: почему спешка стала опасным недугом

Зависимость от спешки губительна не менее наркотической, считает публицист Алан Фадлинг. Эту точку зрения с каждым годом разделяют все больше людей по всему миру. Движение за «медленную жизнь», начавшееся в 80-х как профсоюзная борьба местных рестораторов с глобальным фастфудом, за тридцать лет превратилось в духовную практику, пропагандирующую внутреннее развитие, экологический активизм и социальное волонтерство. В России пока эту философию многие воспринимают слишком буквально – как оправдание праздной жизни.

«Я из тех, кто на шоссе старается двигаться по самой скоростной полосе, в магазине пристраивается в хвост самой короткой очереди и стремится как можно быстрее завершить начатую работу. В такой спешке есть что-то патологическое. Если спешка – недуг, то наш мир охвачен эпидемией, а причин, которые бы вынудили его замедлить этот бег, не наблюдается» – так начинает свою книгу «Жизнь без спешки/Ритм труда и отдыха по примеру Иисуса» богослов и коуч из Калифорнии Алан Фадлинг, решивший сделать избавление мира от спешки делом своей жизни.

Скорость превратилась в культ и предмет гордости, а синонимами к слову «медленный» давно уже стали негативные определения вроде «пассивный», «вялый» и даже «бестолковый», признает Фадлинг. С его точки зрения, это – серьезное заблуждение. Эмоциональное выгорание – главный результат такого ритма жизни. Хотя эти слова многие воспринимают как вошедший в моду надуманный диагноз, это опасное расстройство мешает жить не только его обладателю, но и окружающим, предупреждает он.

И этой точки зрения придерживается не только Фадлинг. «Парадокс в том, что мы стали работать как никогда много, но делать меньше. Мы создаем множество новых продуктов и услуг, но они обходятся слишком дорогой ценой – перегоранием, хронической усталостью, стрессом, потерей здоровья, разрушенными отношениями. Рабочий стресс мы переносим в свою жизнь – он отражается на наших отношениях с близкими, на нашем здоровье. Мы ссоримся с супругами, срываемся на детях, лечимся от болезней, вызванных постоянным напряжением и усталостью», – пишут с своей книге «Не нужно сходить с ума по работе» Джейсон Фрайд и Дэвид Хайнемайер Хенссон, основатели компании–разработчика программного оборудования Basecamp.

Проблема в том, что перегорание людей вредит гораздо больше, чем преимущества их достижений. И все большему числу людей становится очевидно, что миру пора притормозить. Публицисты, психологи, философы и бизнесмены дружно объясняют, почему спешка – опасный недуг. И объясняют, как это лечить.

Улитка как тренд

Считается, что все началось в Италии в 1986 году, когда уроженец известной гастрономическими традициями провинции Пьемонт, ресторанный критик и активист Карло Петрини протестовал против появления McDonald’s в Риме. Отвергнув все радикальные идеи по противодействию фастфуду, Петрини придумал, как сейчас сказали бы, флешмоб. В день открытия ресторана он устроил прямо у дверей заведения массовую итальянскую трапезу. И СМИ, и горожане в эти дни больше говорили о спагетти, чем о гамбургерах. Разговоры трансформировались в движение за сохранение качественной традиционной кулинарии. Оно получило название slow food и быстро вышло за пределы Италии. Сейчас логотипы движения с изображением его эмблемы в виде улитки можно встретить на дверях ресторанов и отелей по всему миру.

В 2004 году известный канадский журналист Карл Оноре впервые использовал словосочетание slow movement в своей книге «Во славу медлительности. Как международное движение бросает вызов культу скорости» («In Praise of Slowness. Challenging the Cult of Speed»). Хотя о том, что мир разогнался слишком сильно, беспокоились и Генри Торо, и Ницше, и хиппи, только к середине 2000-х слово «медленное» стало синонимом «хорошего» и «правильного», причем не только в еде, но и во всем образе жизни, объяснял Оноре, один из основателей и пропагандистов философии slow movement.

Что же такое медленная жизнь в современном понимании этого слова?

Это не просто нейтральные цвета и органические материалы в интерьере, как можно было бы подумать, изучая идеальные постановочные снимки с тегом #slowliving в Instagram и Pinterest, предупреждает Оноре. Медленная жизнь не предполагает, что вы должны стать аскетом и отказаться от современных технологий. Гаджеты, соцсети – это полезные инструменты, нужно всего лишь использовать их в верном темпе, чтобы донести до людей важные вещи, которые изменят их жизнь, а то и весь мир к лучшему.

Речь идет не просто о замедлении темпа, а о контроле за ним, о том, чтобы ускоряться или замедляться на основе определенных ценностей, необходимости и здравого смысла, отмечает профессор факультета социальных наук НИУ ВШЭ Александр Гофман.

Медленная жизнь – это философия, определяющая образ мысли и жизни, в ее основе – стремление сохранять равновесие во внутреннем и внешнем мире, наполнить каждое свое действие смыслом и отказаться от незначительной суеты, заключает блогер и пропагандист медленной жизни Кайли Ковальски. Это вполне соответствует тому, что мы знаем об образе жизни Иисуса Христа, делает смелое утверждение уже знакомый нам американский богослов Алан Фадлинг.

Как притормаживает бизнес

Адепты медленной жизни считают английское слово slow аббревиатурой, расшифровывая ее как sustainable (устойчивое), local (местное), organic (органическое) и whole (целостность, всесторонность).

В медленной еде эти принципы воплощают качественные местные продукты, экологически безопасное производство, традиции национальной кухни.

Slow beauty, или медленная красота, возникшее в противовес навязыванию искусственных стандартов красоты, пропагандирует естественность во внешнем облике и методах ухода. Его сторонники используют экологически безопасные средства, которые, конечно же, не испытываются на животных.

Slow living – это не просто жизнь в комфортабельном частном доме или таунхаусе вдали от городской суеты, как, судя по содержанию рекламных буклетов, считают некоторые российские девелоперы и риелторы. Это еще и почтение к традициям – от использования натуральных материалов при строительстве и покупки продуктов у местных фермеров до активного участия в жизни деревенского сообщества – будь то мастер-классы в сельской школе или участие в подготовке деревенских праздников.

Под брендом slow money объединяются небольшие инвесткомпании, вкладывающие деньги в традиционные ремесла, предприятия slow food и производство экологически чистой продукции.

Медленные города (slow cities) – это международная сеть, в которую сейчас входит 236 городов в 30 странах. Они стремятся обеспечить горожанам неспешный ритм, позволяющий наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях. Их принципы – качественная городская среда, ведение здорового образа жизни, сохранение особенностей природы и местной культуры. И главное, интересы местных жителей – превыше всего. В таких городах при выборе между расширением дороги и сохранением покоя местных жителей приоритет всегда будет у последнего.

Медленные путешествия призывают подолгу останавливаться в каждой точке маршрута, общаться с местными жителями, посещать традиционные для них рестораны и места, а не раскрученные туристические достопримечательности. Ну и заодно – снизить экологический вред от путешествия: не летать частными самолетами, побольше ходить пешком и т. д.

Slow fashion ввела в обиход в 2007 году британский специалист по дизайну Кейт Флетчер в противовес стремительно захватывающему рынки fast fashion с ее принципом «купи модную новинку – поноси сезон – выброси». Медленная мода – это про производство одежды, которую можно будет носить всю жизнь или как минимум десятки лет. Это выпуск ограниченных серий продукции, конечно, безопасным для окружающей среды способом. Одежда должна быть органической, перерабатываемой. Она может стоить дороже среднестатистической продукции, но покупателю нужно объяснить, за что он платит.

Slow fashion приветствует покупку одежды в секонд-хендах и перешивку старых изделий. Винтаж – идеальный пример slow fashion, одежда сейчас должна служить долго, добавляет историк моды Ольга Лефферс.

В представлении Аси Мицкевич, создательницы экосообщества Pokolenie Zero, медленная мода – это всегда разумное потребление. Она призывает придерживаться принципа «50 вещей в гардеробе». Если возникает необходимость в покупке нового наряда, то от старого надо избавиться достойно – отдать, подарить или продать, считает она. Slow fashion может проявляться даже в мелочах, например отказе от заклепок на джинсах, которые мешают переработке, напоминает основатель Charity Shop Дарья Алексеева.

Еще сейчас есть медленное родительство, медленное образование, медленная архитектура, медицина и даже медленное садоводство.

Более того, сегодня правильно даже думать медленно. В 1999 году норвежский психолог Гейр Бертелсен создал так называемый think tank «Мировой институт медленности» (The World Institute of Slowness). Вкратце мысль Бертелсена заключается в том, что лучшие идеи приходят к тем, у кого есть время подумать: процесс мышления не терпит суеты.

Как переключение скорости спасает мир

...Огромная терраса, с которой открывается вид на бесконечный бассейн, а за ним сквозь пальмы и мангровые деревья проглядывают белый песок и лазурный океан – такими были первые впечатления писательницы и социальной активистки Шарлотты Эгар о месте проведения всемирного Slow Life Symposium. «Вы еще не были на пляже? Тут сплошной пляж», – шутили другие участники мероприятия.

Симпозиум, организованный сторонниками медленной жизни, состоялся в 2016 году в Soneva Kiri, пяти-звездочном отеле на берегу Сиамского залива Таиланда, где когда-то голливудские кинозвезды Брэд Питт и Анджелина Джоли провели свой медовый месяц. На самом деле мероприятие, проходившее в этом заповеднике беззаботного отдыха, было посвящено очень серьезной проблеме: ужасающей скорости, с которой человечество поглощает природные ресурсы Земли.

Среди гостей симпозиума были руководители фондов Билла Гейтса и Рокфеллера, крупные предприниматели и инвестиционные банкиры. Они обсуждали, как вернуть общество на путь осмысленной и ответственной жизни, позволяющей спасти планету. Для этой цели каждый должен пожертвовать чем-то – с этим выводом были согласны все.

Программа действий, разработанная на симпозиуме, сейчас воплощается в жизнь. К примеру, мировые лидеры рыболовной промышленности договариваются о совместных действиях по сокращению ущерба, наносимого океану, отели начинают продавать местную минеральную воду вместо дорогой импортной, а банкиры создают фонды для инвестиций в традиционные аграрные предприятия по всему миру.

Неспешность против праздности

Так и получается: если в Европе и США сторонники slow life пропагандируют единение с природой и сохранение традиционных ценностей через участие в экологических инициативах (например, в высаживании новых тропических лесов или очистке океана от мусора) и социальных проектах (скажем, работе в традиционных семейных крестьянских хозяйствах Таиланда), то в России под брендом «медленная жизнь» пока лучше всего продаются дорогие рестораны, спа-салоны и участки в коттеджных поселках за высокими заборами.

«Если slow food у нас еще известна, то терминам slow life/movement большинство с трудом дадут определение, так что говорить о востребованности этой философии не приходится», – считает сооснователь компании «Ника – семейный офис» и автор книги «Интеллектуальный инсульт» Кирилл Николаев.

Правда, добавляет он, те россияне, кто живет по ролевой модели рантье, находятся в режиме медленной жизни по естественным причинам, а не из-за моды на тренд. «Когда у вас есть приличный пассивный доход, но нет постоянной работы или активного бизнеса, ваши дети окончили университет, вам особо спешить некуда, кроме как на массаж, спортивные занятия или интеллектуальные развлечения», – объясняет Николаев. Такой стиль жизни не слишком похож на осознанный и наполненный глубоким смыслом выбор, который призывают сделать сторонники slow movement.

В то время как отечественные топ-менеджеры и предприниматели просто не могут отказаться от привычных раздражителей и сменить темп, для молодежи «медленная жизнь» – это неплохая идея, которую хорошо когда-нибудь попробовать, да некогда: поголовная 100%-ная зависимость от смартфонов и перегрузка контентом не дает шансов приобщиться в этой философии, заключает Николаев. Весь вопрос в том, решат ли они всерьез переключить скорости.