Хлебнуть успеха: кто носит звание «короля коньяков»?
для коньяка
Напиток, составленный из 1200 коньячных спиртов (среди них есть и столетней выдержки) и разлитый в хрустальное чудо от Baccarat (которое язык не повернется вульгарно обозвать бутылкой), право же, заслуживает монарших почестей.
Над созданием уникального букета (купажа) трудились три поколения мастеров из семейства Мартенов. Виноград собирался исключительно в лучшем коньячном регионе, название которого говорит само за себя – Гран-Шампань.
Только кудесникам Rémy Martin известна комбинация отборных спиртов, возраст которых варьируется в диапазоне от 40 до 100 лет и которые созревают в специальных вековых дубовых бочках. И в «именном» же (Их Величества!) погребе замка Ле-Гролле, принадлежащего нынешней главе коньячного Дома – мадам Доминик Эриар Дюбрей. В результате знатоки различают в букете Louis XIII самые причудливые и неожиданные ароматы – экзотических фруктов (личи, кокоса, маракуйи), специй (мускатного ореха, шафрана, сандалового дерева) и цветов (жасмина, нарцисса, бессмертника, лилии).
Цена «обычной версии» этого алкогольного шедевра достигает $2–3 тысяч. А несколько десятков экземпляров из ограниченной серии Louis XIII Black Pearl (всего было выпущено 786 пронумерованных графинов из черного хрусталя от той же Baccarat) в 2007 году продавались в Токио по миллиону йен (тогда это равнялось примерно $9,5 тысячи) за графин.
Семейная гроздь
Начало династии положил Реми Мартен – сын владельца виноградников в маленьком городе Руйаке (департамент Шаранты), расположенном поблизости от более крупного, название которого также не нуждается в рекомендациях, – Коньяка. Будущий глава фирмы Rémy Martin родился в 1695 году и с малолетства овладел азами семейной профессии. В том числе – главным секретом: годы, проведенные в заточении (в дубовой бочке), коньяк только красят. В возрасте 19 лет молодой винодел женился на дочери нотариуса из соседнего города Линьера и от тестя набрался полезных навыков еще и в коммерции. Среди последних Реми Мартен накрепко усвоил золотое правило: придерживать товар, когда цены на рынке падают. А в неурожайный год, напротив, не скупиться – выбрасывать на прилавки все, что хранится в семейных подвалах.
Спустя десяток лет, в 1724-м, наследовав отцовские виноградники, Реми Мартен основал фирму «своего имени». Благо тогдашний климат – не природный, а политический – как нельзя способствовал новым начинаниям. После смерти Короля-Солнца Людовика XIV, при котором страна погрязла в завоевательных войнах, в Европу снова хлынули французские товары. И среди них, конечно же, местный бренди, который один имел право называться коньяком. К тому времени Мартен окончательно поставил на производство не вино, а коньячные спирты – eau de vie, «воду жизни», как их называют французы. Именно спирт приносил максимальную выгоду, и Мартен не только продавал, но и активно покупал – новые земли с виноградниками.
К началу 1730-х годов это был уже не только известный винодел, но и крупный землевладелец. Будущее казалось безоблачным, но в возрасте 63 лет судьба нанесла преуспевавшему виноделу жестокий удар – умер его единственный сын и наследник. Внуку, которого также по традиции назвали Реми, было всего шесть лет, и основателю фирмы, уже было собравшемуся совсем отойти от дел, пришлось тянуть семейный бизнес еще полтора десятка лет – до самой смерти в 1773 году.
Внук – 20-летний Реми II – унаследовал дело во времена бурные и успешному бизнесу, в общем-то, мало способствующие. На престол взошел новый король – Людовик XVI, который принял в наследство от своего расточительного отца истощенную и голодающую страну. И за полтора десятка лет правления довел ее до революции, одной из первых жертв которой стал он сам. Что касается владельца коньячного Дома, то Мартен вовремя сообразил, как извлечь выгоду даже из революционной сумятицы. При новой власти он сделал неплохую карьеру, став одним из активных членов муниципального собрания родного Руйака, а затем получив завидную должность сборщика налогов.
Впрочем, еще более удачными для бизнеса оказались не политические потрясения, а очередные сезонные сюрпризы погоды. Зима революционного 1789 года выдалась необычайно морозной, и то, что несло неизбежные убытки производителям вина (оно буквально замерзало в бочках), для коньячных домов оказалось манной небесной – цена на их «морозоустойчивую» продукцию стремительно пошла вверх. Хотя годом позже политика все же взяла свое – в стране разразился тяжелейший финансовый кризис, и тогда уже не поздоровилось никому, включая Дом Rémy Martin. Но он все-таки выстоял, а его глава, используя «административный ресурс», даже прикупил по случаю новой землицы, благо цены на нее во время кризиса также упали.
У него с собою было…
В 1821 году Реми Мартен II покинул этот мир, передав семейное дело сыну, которого по традиции также окрестили Реми. Тому было уже за 40, у него рос собственный сын, который спустя два десятилетия встал во главе фирмы.
С именем Поль-Эмиля Реми Мартена – или Реми IV – связано несколько судьбоносных для коньячного Дома решений. Он, как и дед, успешно совмещал бизнес с политикой, одно время даже возглавлял местный окружком по выборам депутатов парламента, но главные его достижения относились все-таки к сфере бизнеса. Именно этому представителю четвертого поколения династии Мартенов (формально – пятого, если считать умершего сына ее основателя), пережившему правление Луи-Филиппа и Вторую империю Наполеона III, их семейное дело обязано своим логотипом, ныне известным во всем мире. А также появлением той самой «королевской» марки коньяка, о которой говорилось выше.
Началось все с того, что Реми IV одним из первых в Коньяке начал продавать свой товар в бутылках, отказавшись от традиционных бочек ради того, чтобы по возможности сохранить свой коньяк от разнообразных подделок. А вскоре владельцу Rémy Martin попалась на глаза выставленная в одной из антикварных лавок роскошная походная фляга, украшенная королевскими лилиями. Ее нашли в 1850 году на поле сражения при Жарнаке, где за три столетия до того, во время религиозных войн, схлестнулись армии католиков и протестантов. Флягу мог потерять в пылу битвы кто-то из принцев царствовавшего дома – скорее всего, убитый в том сражении сам глава гугенотов принц Конде. И в голове Мартена тут же возникла новаторская идея – продавать коньяк в таких же хрустальных графинчиках. С королевскими лилиями и содержимым тоже королевским – во всех смыслах!
Владелец коньячного Дома решил выкупить флягу, зарегистрировать права на ее дальнейшее тиражирование, а сам оригинал подарить столичному музею Клюни. И в 1874 году выпустил первую партию своего «королевского» коньяка в невиданных доселе изящных хрустальных графинах.
С тех пор прошло более века с четвертью, и все это время Louis XIII от Rémy Martin не покидал своего «трона». «Король коньяков и коньяк королей» пришелся по вкусу особам королевской крови, высшей аристократии, ведущим политикам, военачальникам и бизнесменам. Список его именитых ценителей сегодня читается как том «Кто был кем в ХХ веке» – от британских королев Виктории и Елизаветы II до политиков Уинстона Черчилля (хлебнувшего из хрустального графинчика с лилиями по поводу своей победы на выборах 1951 года) и Шарля де Голля. Приобщились к аристократическому напитку и многие кумиры послевоенных десятилетий – от Кристиана Диора до Элтона Джона. Louis XIII подавали везде, где собирались тогдашние сливки общества, будь то роскошный океанский лайнер «Нормандия» в 1950-х или сверхзвуковой авиалайнер Concorde двумя-тремя десятилетиями позже.
В годы Второй империи глава Дома Rémy Martin придумал и долгожданный логотип для собственной продукции. В качестве символа был выбран мифологический кентавр. Согласно греческим мифам, «люди-лошади» прислуживали не кому-нибудь, а самому богу виноделия Бахусу. А мудрейший из них, Хирон, был сам сыном бога времени – Хроноса. Не случайно астрологический знак зодиака Стрелец (тот же кентавр, но с луком в руках), под которым был рожден сам автор логотипа, также считается знаком огня, винокурен и алкоголя.
Смена династий
Задав высокую «королевскую» планку своей продукции, Мартены и семейную эстафету передавали столь же исправно, как передавали корону и скипетр французские монархи. Вслед за Реми IV руководство фирмы перешло к его сыну – также Поль-Эмилю Реми Мартену, или, в нашей династической нумерации, Реми V.
На время его «правления» не только Дому Rémy Martin, но и всем французским виноделам пришлось столкнуться с напастью, страшнее которой могли быть только война или тотальный «сухой закон». Завезенная из Америки тля филлоксера к 1880 году практически уничтожила виноградники Шаранты. Дела Rémy Martin также пришли в упадок, тем более что новый глава фирмы проявил непростительную беззаботность перед лицом очевидной опасности. Вместо того чтобы сражаться с беспощадным вредителем, он тратил огромные деньги на строительство нового роскошного замка в Линьере – на месте старого, сильно пострадавшего от пожара 1869 года. В результате, по данным статистики, новый, ХХ век Дом Rémy Martin встретил лишь в начале четвертой десятки коньячных домов Франции. И с позорными для фирмы финансовыми показателями – ее доля составляла каких-то жалких полпроцента оборота национального коньячного рынка.
И тут на помощь впервые пришел «варяг» – некто Андре Рено. Совсем молодой человек (ему тогда было на три десятка лет меньше, чем главе Дома Rémy Martin), он был родом из Шампани, изучал юриспруденцию в Париже, но вместо успешной адвокатской или банковской карьеры предпочел посвятить себя иной деятельности – восстановлению былой славы коньячного Дома. Видимо, не последнюю роль в этом решении сыграла супруга – Мари Фрапен, наследница другого известного коньячного Дома – Frapin.
Став в 1910 году партнером Мартена в компании, получившей новое имя – Emile Rémy Martin & Cie., Рено вложил в нее всю имевшуюся у него наличность, твердо веря в успех. Вскоре к двум компаньонам присоединился третий – старинный друг семейства Мартенов Жорж Обуан, до того занимавший пост директора в коньячном Доме Claudon.
На первых порах новому руководству компании помог только что принятый закон, четко определявший географические границы виноградников, из которых мог быть произведен «истинный коньяк». Земли, принадлежавшие семейству Мартенов, входили в заветный реестр, так что в обозримом будущем продукция Дома была защищена от всевозможных подделок – главного бича на спиртовом рынке после зловредной филлоксеры.
С началом Первой мировой войны Андре Рено ушел на фронт, оставив «на хозяйстве» опытного Обуана. Что касается Реми V, то, разменяв седьмой десяток, он в работе фирмы практически не участвовал – лишь в 1916 году официально обратился к властям с просьбой изменить фамилию на двойную – Реми Мартен. Просьба известного винодела была удовлетворена лично премьер-министром Раймоном Пуанкаре.
Спустя восемь лет последний из Мартенов умер, и после того, как его вдова продала свою долю в бизнесе Андре Рено, последний возглавил фирму. И успешно «рулил» ею на протяжении 40 лет. За это время была налажена мощная сеть продаж – во Франции и за рубежом (успеху на стратегически важном американском рынке послужила отмена «сухого закона») и началось производство элитных «старых коньяков» (VSOP – Very Superior Old Pale). Благодаря кипучей энергии и поразительной деловой интуиции Рено его компания смогла без существенных потерь пережить и последствия американской Великой депрессии, и вторую по счету мировую войну…
Коньяк от прекрасной дамы
В самый разгар немецкой оккупации в руководстве Rémy Martin появился еще один «варяг» – зять главы фирмы (и будущий ее глава) Андре Эриар Дюбрей. А незадолго до начала мировой войны Рено наладил контакты с отцом второго зятя – женевским коммерсантом и виноделом Андре Куантро, фамилия которого, несомненно, тоже много говорит любителям качественного спиртного.
Когда война закончилась, Дом Rémy Martin занимал все еще скромное положение на фоне мощных конкурентов, таких как известные дома Hennessy, Martell и Courvoisier. И в 1948 году Рено принял важное стратегическое решение – перестать напрямую сражаться с тяжеловесами, силу которых составляло производство массового трехзвездочного коньяка (он занял около 90% мирового рынка). А вместо этого сосредоточиться на выпуске коньяка дорогого и элитного – VSOP Fine Champagne.
Решение тестя поддержал и зять – несмотря на легко прогнозируемые риски. Компании грозили трудности, связанные с хранением товара (он, естественно, требовал большей выдержки, чем рядовой коньяк). Кроме того, приходилось сознательно ограничить виноградный ареал, потому что для производства элитного коньяка подходят не всякие виноградники, а только те, что расположены всего в двух из шести земель (крю) региона Коньяк – Гран-Шампани и Пти-Шампани.
Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Риск себя оправдал, и уже спустя два года компания Рено достигла уровня мировых продаж коньяков класса VSOP – 60 тысяч ящиков в год. А затем объемы продаж перевалили за сотни тысяч ящиков в год.
Андре Рено отошел в мир иной в 1965 году, завещав наследникам – старшим дочерям Анн-Мари Эриар Дюбрей и Женевьеве Куантро и их супругам – не изменять намеченному им «генеральному курсу» Дома Rémy Martin: главное – не количество, а качество. Иначе говоря, индивидуальность напитка, отличающая его от рядового коньяка. А в 1991 году в результате семейного слияния обоих брендов была образована нынешняя компания Rémy Cointreau, производящая кроме фирменных мартеновских коньяков (до 20 миллионов бутылок в год) еще и шампанское, вино, ликеры.
Спустя десять лет пост исполнительного директора (CEO) объединенной компании заняла 54-летняя дочь Андре Эриар Дюбрея – Доминик. Еще через три года она же возглавила правление. Своей активностью и компетентностью в алкогольных делах мадам Эриар Дюбрей (занявшая 42-ю строку в рейтинге журнала Fortune «Пятьдесят самых влиятельных деловых женщин в мире» за 2007 год) не уступает представителям сильного пола, стоявшим у руля коньячного хозяйства, которое недавно отметило 300-летний юбилей.
Из архива «Как потратить»
