Самый дорогой художник современной России подвел итоги
Илья и Эмилия Кабаковы не нуждаются в долгих представлениях. Он – самый успешный и дорогой ныне живущий русский художник. Она – его супруга и соавтор.
Две работы Ильи Кабакова, «Номер люкс» и «Жук», были проданы на аукционе Philippe de Pury в Лондоне за $4,1 млн (2006) и $5,8 млн (2008) соответственно. Шесть раз на аукционных торгах произведения за его подписью преодолевали планку в миллион долларов. Кабаков – лауреат множества престижных международных премий, в том числе Оскара Кокошки (2002), Императорской премии Японии (2008), французское правительство наградило его Орденом искусств и литературы.
Он творит в стилистике концептуализма. Это международное направление, зародившееся на рубеже 1960–70-х годов, в котором (если коротко) концепция превалирует над формой. Некий микс всего, что раньше искусством не считалось: текстов, фраз, графиков, чертежей, фотографий, аудио и видео. «Хлам» монтируется на выставке в виде инсталляций. Попав внутрь «тотальной инсталляции», зритель должен пережить катарсис. Если, конечно, он образован и просвещен.
Илью Кабакова считают лидером московского концептуализма. В фокусе его внимания – жизнь маленького человека, замурованного в большую коммунальную квартиру и тоталитарное общество. Под гигантской лупой Кабаков рассматривает тривиальные явления жизни. Банальное он переиначивает в метафору Вечного. «Расписание выноса помойного ведра» превращается в Законы Хаммурапи (по наблюдению искусствоведа Алексея Бобрикова).
С 6 сентября 2018 года по 13 января 2019-го в Новой Третьяковке на Крымском Валу проходит ретроспективная выставка Ильи и Эмилии Кабаковых «В будущее возьмут не всех». Там собраны ключевые вещи: альбомы «Десять персонажей» (1970–1974), инсталляции «В будущее возьмут не всех», «Человек, улетевший в космос из своей комнаты» (1985), «Лабиринт. Альбом моей матери» (1990), «Случай на кухне», «Воображаемый музей», а еще живопись, графика, макеты, тексты – более 100 произведений из музеев и частных коллекций России, Европы и США. В нынешнем году художнику исполняется 85, и ретроспектива – подведение итогов по гамбургскому счету.
Россия, пожалуй, последняя страна, где по поводу Ильи Иосифовича ведутся жаркие и бесконечные споры. Когда в 2008 году в Москве большой персональной выставкой Кабакова открывался Центр современного искусства «Гараж», на вернисаж съехались интеллектуалы со всего мира. Во время торжественного ужина на 300 человек Дарья Жукова вначале приветствовала Эмилию и Илью Кабаковых по-русски – и собрала сдержанные аплодисменты. Потом она повторила приветствие по-английски – зал встал и устроил десятиминутную овацию.
Надо принять как данность: Кабакова неоднозначно воспринимают в России. Никто не ставит под сомнение его выдающуюся роль в советском искусстве 70–80-х. Он, Эрик Булатов, Олег Васильев и прочие концептуалисты своими абсурдистскими работами лет на тридцать обогнали время. Они занимались деконструкцией советского всего: искусства, языка, образа жизни и мыслей, они хотели выскочить за пределы тоталитарного кокона – улететь в космос. Это было невероятно круто!
индустриального творчества
Что же касается заграничного периода Кабакова, после 1987 года, то тут мы готовы рукоплескать его успеху, но сомневаемся в его искренности.
Одна из скандальных его инсталляций – «Туалет» – была показана в 1992 году на «Документе» в Касселе. Мазанка-сортир с буквами «М» и «Ж» на фасаде, а внутри, в интерьере, помимо дырок для туалета – стулья-стол, нехитрая трапеза.
То, как Кабаков педалирует ужасы советского быта, многим кажется юродством. Откуда такое мелодраматическое выпячивание страданий?! Он не из того поколения, кто сидел в лагерях, перебирал урановую руду голыми руками и обедал в туалетах. Если судить по каким-то реперным точкам, его советская биография была более чем успешна. Он родился в 1933 году в Днепропетровске в обычной семье, отец – слесарь, мама – бухгалтер. В 1943-м, в эвакуации в Самарканде, начал учиться в Ленинградской художественной школе, также эвакуированной в Узбекистан. При содействии директора этого учебного заведения после войны Кабаков поступил в Московскую среднюю художественную школу, окончив которую стал студентом Суриковского института.
Он был успешным иллюстратором детских книг (150 книжек), членом МОСХ, имел мастерскую на чердаке дома «Россия» на Сретенском бульваре и машину «Волга». И одновременно Кабаков был лидером художников-нонконформистов, которых охотно покупали западные дипломаты и прочие заезжие интеллектуалы. По воспоминаниям его тогдашних друзей – Виктора Пивоварова, писателя Владимира Сорокина, – его влияние на московскую среду в 70–80-е годы было огромным.
В 1987-м Илья Иосифович уехал из Советского Союза в творческую командировку и остался за границей навсегда. В США он встретил дальнюю родственницу, Эмилию Леках, которая стала его женой и соавтором. Эмилия взяла в свои руки организацию выставок, продвижение и продажи. В течение 30 лет они создали больше 400 выставочных проектов! Но даже имея такие тылы, как Эмилия, редкий художник смог бы сделать головокружительную карьеру в такой высококонкурентной среде, как мировой арт-рынок, начав в 54 года, без стартового капитала, связей и даже без знания иностранного языка.
В одном интервью Кабаков откровенно объяснил формулу успеха. Чтобы прославиться на Западе, во-первых, надо понимать и принимать язык современного искусства, во-вторых, соответствовать западным стереотипам о своей стране («русские – пьют, едят икру, безбашенные, сентиментальные, некоммерческие, душа нараспашку, утопические, целый ряд положительных и отрицательных качеств») и в третьих, важна сильная, даже назойливая индивидуальность: «Ты должен говорить четко, ясно и с огромным энергетическим ресурсом». Наверное, «Туалет» как раз и был четким и ясным высказыванием, соответствовавшим западным стереотипам, а обидевшийся русский зритель просто не являлся целевой аудиторией.
Тамара Вехова – искусствовед, галерист, арт-консультант нового документального фильма Антона Желнова «Бедные люди. Кабаковы» (он выходит на экраны Москвы осенью), благодаря чему последний год она много общалась со знаменитой четой. Съемочная группа приезжала к художникам в их дом на Лонг-Айленд, разбирала архив, наблюдала их быт. Тамара с воодушевлением рассказывает, на сколько их жизнь пронизана и неотделима от искусства: Эмилия бесконечно в переговорах с крупнейшими музеями мира, а Илья каждый день в мастерской рисует, создавая серии огромных, многометровых полотен.
«Многие считают, что Кабаков – это только про коммунальную квартиру, про Советский Союз. Если бы это было так, он не стал бы так популярен во всем мире, в странах с разным менталитетом и эстетикой, от Латинской Америки до Японии, – рассуждает Вехова. – Диапазон его размышлений гораздо шире. В своих работах он препарирует основные мифы и проблемы нашего времени. В качестве языка он использует эстетику советской эпохи, потому что он в ней жил и знает ее в малейших нюансах, ну и потому, что СССР – экзотика для западного зрителя. Но на самом деле он подымает глобальные темы. Судьба маленького человека и давление на него со стороны общества, утопия как образ жизни (мечта о невозможном), мусор как личная память (что остается после человека, когда жизнь подходит к концу, – какие-то значимые только для него предметы, которые для людей посторонних – мусор).
Кабаковы придерживаются теории, что главной движущей силой жизни является страх. Человек боится быть в списках, не быть в них, остаться на обочине, смешаться с толпой. Нами движут не секс, как считал Фрейд, не воля к власти, как думал Альфред Адлер, не архетипы Юнга, а страх».
Было бы грустно заканчивать статью о великом противоречивом русском художнике такой мрачной нотой. Хорошая новость заключается в том, что в будущее Илью и Эмилию Кабаковых уже взяли. Но в русском языке есть одно крылатое выражение про отношения с будущим: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется». То, что миф Кабакова будет не раз переосмыслен и переиначен, не приходится сомневаться. Его наследие так грандиозно, что даст богатую пищу для интерпретаций следующим поколениям, для которых коммуналка – не советский ужас, а прогрессивный вид жилья co-living.
Фото: Тамара Вехова, ©Ilya Kabakov Photo, © Tate (Andrew Dunkley), Музей Современного Искусства «Гараж»
