Почему гендиректор EcoStandard Group коллекционирует только графику?
Часто бывает, что увлечения берут свое начало еще в детстве. Но в моем случае это было не так. Хотя моя семья отчасти была связана с художественным миром: папа, экономист по образованию, занимался реставрацией храмов и других исторических объектов, собрал неплохую коллекцию икон, имел много друзей-реставраторов, если и не коллекционеров, то интересующихся этой темой. Но все это меня абсолютно не интересовало. Первые работы, с которых началась моя коллекция отечественной графики XX века, я приобрел много лет спустя. Причем благодаря моей сестре Ольге. Как искусствовед она сотрудничала с одной из московских галерей, я часто у нее бывал и купил там несколько произведений, которые мне понравились, – просто для души. Ну а потом потихоньку начал знакомиться с арт-дилерами, художниками. И так стала складываться моя коллекция, которая сегодня насчитывает более 500 наименований графических произведений.
Почему именно графика? Тут есть несколько важных моментов. Первое. На мой взгляд, часто в графике художники творчески более свободны – тем более если иметь в виду советский период. Как правило, основные их картины – живописные – программные, выполненные на заказ, для клуба, дворца культуры, промпредприятия и т. д. А в графике, наоборот, больше личностного. Второе – это доступность. Я не миллиардер и позволить себе масло Александра Дейнеки, Георгия Нисского или кого-то из мастеров этого ряда для меня нереально. Другое дело графика тех же художников – на мой взгляд, не менее великолепная. В этом плане есть реальные возможности для коллекционирования. Даже с охватом самых громких имен.
Диапазон моей коллекции – начиная с 1910-х годов (есть несколько дореволюционных работ мирискусников) и вплоть до начала 2000-х. То есть охвачен практически весь XX век. Приблизительно 25% произведений создано художниками первого ряда. Среди них классики соцреализма Дейнека, Герасимов, Нисский, представители сурового стиля Попков, Обросов, Салахов. Есть несколько авангардистов – Лабас, Удальцова, Древин и другие художники этого ряда. Остальной массив – работы хороших профессиональных художников, пусть и не столь известных.
Как я уже сказал, сначала я покупал то, что мне нравится, не особо это осмысляя. А потом постепенно пришел к тому, что для меня самое главное – чтобы работа четко передавала свое время, чтобы и сюжет, и стиль соответствовали эпохе. Например, если произведение создано в 1920-е, то оно должно воплощать какие-то революционные надежды, веру в светлое будущее. Даже если оно не принадлежит кому-то из классических авангардистов, в нем должно присутствовать их влияние. А говоря о 1930-х, никак не уйти от индустриальных сюжетов, общего увлечения техническим прогрессом. У меня есть несколько произведений Александра Лабаса, интересного художника, которого я очень люблю. Вот, например, вы видите приблизительные наброски контуров автомобилей – все смешалось в уличном движении. Но насколько ярко передана общая индустриально-технократическая атмосфера того времени! Если же говорить о послевоенном периоде, то это, в частности, работы на тему строительства московских высоток, метромоста – как правило, выполненные с натуры.
Кроме того, у меня много рисунков с изображением детей. И в них тоже очень ощущается время. Например, в 1930-е была мода на планеризм, и все дети в кружках делали модели таких самолетиков. Это довольно часто встречающийся сюжет. Позднее, в 1970–1980-е, когда в школах стали популярны живые уголки, возникло много графики на эту тему – с аквариумами, рыбками. Среди моих любимых – произведения Елены Афанасьевой, выпускницы ВХУТЕМАСа. Дети или родители с детьми где-то на отдыхе, идут в цирк например, – у нее много подобных сюжетов. Казалось бы, самые житейские, рядовые ситуации, но абсолютно понятно, что это приметы эпохи. Вот такие моменты для меня – самое важное. Причем, повторюсь, работы должны быть сделаны в стилистике своего времени – стилизация, даже очень хорошая, мне неинтересна.
К детской теме я отношу и книжную графику. У меня есть прекрасные работы известного иллюстратора Владимира Лебедева, той же Афанасьевой. Есть и рисунок Леонида Шварцмана, сделанный по случаю какого-то торжества, – Чебурашка держит цветочки. Кстати, рисунки Шварцмана с Чебурашкой активно покупают японцы, на местных аукционах они расходятся за бешеные деньги. Интересны мне и юмористические сюжеты: какие-то смешные плакаты или зарисовки Леонида Сойфертиса. Есть одна работа Кукрыниксов – их очень сложно сейчас найти.
Вообще я думаю, что «исторический уклон» моей коллекции вызван тем, что по образованию я историк и в университете специализировался на истории России XX века. Мне, конечно, это все близко, и благодаря своему увлечению я как бы возвращаюсь к профессии. Кроме того, как москвичу, выросшему у Красных Ворот, мне греют душу картины, на которых изображены места моего детства и юности: Новая Басманная, Старая Басманная, площадь Красных Ворот, МГУ на Ленинских горах... Сейчас я готовлюсь к выставке, которая пройдет в Тверской картинной галерее, и собираюсь сделать каталог – тем более что у меня есть работы явно музейного значения. Хочу, чтобы о них все узнали, потому что пока они просто лежат у меня на полке.
Конечно, в этой моей деятельности мне помогает сестра. Первые два-три года я вообще постоянно с ней консультировался, мы вместе что-то выбирали. Потом появился некий свой взгляд. Более того, был случай, когда я «заподозрил» авторство Нисского в одной из безымянных работ, которую приобрел у дилера, а потом экспертиза это подтвердила. Картина сразу подскочила в цене – но мне в первую очередь было приятно, что я, непрофессионал, «почувствовал» автора.
Сейчас я в основном приобретаю графику через нескольких знакомых дилеров – в салонах цены зачастую слишком завышены, не говоря уже о сомнениях в подлинности. К сожалению, подделки встречаются часто. Один из беспроигрышных вариантов – приобретать работы напрямую у художников. Было, например, несколько случаев, когда я покупал наследие целиком у семьи. Художник, советский академик живописи, умер. Семья оказалась в бедственном положении и продавала около ста произведений – все было в ужасном состоянии, валялось на чердаке в доме на Масловке. Мы с партнером их выкупили, отреставрировали, живопись продали, а графику я оставил себе.
Однажды в таком же ужасном состоянии мы выкупили у родственников художника Георгия Сателя его картину «Плотогоны» – работу, которая чем-то не угодила Александру Герасимову, тогда живому классику, народному художнику СССР, четырежды премированному Сталинской премией. Она была снята с большой общесоюзной выставки и 50 лет лежала на чердаке, хотя это очень хороший образец ранних работ сурового стиля. Заброшенное полотно сильно пострадало, мы его купили, восстановили и потом довольно успешно продали. У меня есть дома несколько живописных работ, но я их не коллекционирую. Моя тема – графика.
