Под прицелом вечности: вспоминая Аллу Вербер

Одно из последних интервью вице-президента компании Mercury, фэшн-директора ЦУМа

Нашей героине точно есть что вспомнить: компания Mercury, должность вице-президента которой занимает Алла Константиновна, стояла у истоков развития современного модного рынка России и сегодня признана лидером в сегменте luxury. Да и личная жизнь Вербер во многом похожа на роман: родилась в 1958 году в Ленинграде, в середине 70-х уехала в Вену, затем в Рим. Потом оказалась в Канаде, стала байером и в начале 80-х годов открыла свой бутик одежды в Торонто.

В 1989 году Алла приехала в Россию в качестве представителя крупной торговой сети. А в 1995 году начала работать в компании Mercury.

Накануне знаменательной для редакции даты – в этом году газете «Ведомости», неотъемлемой частью которой является и наше издание, исполняется 20 лет – мы встретились с Аллой Вербер, чтобы совершить путешествие во времени, вспомнить, каким был в 90-е годы ЦУМ, какие платья мы тогда носили, какие журналы листали, о чем мечтали.

Становление фэшн-индустрии в России происходило в 90-е годы буквально на ваших глазах. Каково это было – видеть, как меняется мир, и чувствовать, что вы, собственно, одна из тех, кто его меняет?

Алла Вербер Ну, начнем с того, что в 90-е годы никакой фэшн-индустрии-то и не было. Совсем. И слова такого никто не использовал – «фэшн». Мы тогда, знаете ли, говорили по-русски.

Cлова такого – «фэшн» – никто не использовал. Мы тогда, знаете ли, говорили по-русски

Я первый раз прилетела в Москву из Канады в 1989 году, а в начале 90-х приняла решение остаться навсегда. Хотя время было очень тяжелое, пожалуй, самое тяжелое в истории России XX века, если, конечно, не считать военных и послевоенных лет! Страна распалась, экономика развалилась, в магазинах было пусто, на улицах грустно.

Но ЦУМ же был? Люди думали о моде?

А.В. Это был просто универмаг с какими-то мелкими лавочками. Но вы правы. Одежда была очень важна, мода была, и она играла, пожалуй, даже большую роль, чем сегодня. Потому что была для большинства чем-то недостижимым, мечтой, культом.

Такого понятия, как бренды, не существовало, но все стремились красиво одеваться, доставали вещи «из-под полы», добывали у перекупщиков. Люди привозили одежду чемоданами и перепродавали из рук в руки – на квартирах, как и где придется. Есть было особо нечего, а красоты хотелось.

А когда и как модные «квартирники» стали превращаться в цивилизованный рынок?

А.В. В 1993 году на Кутузовском проспекте благодаря компании Mercury (компания Mercury основана в 1993 году Леонидом Фридляндом и Леонидом Струниным. – Прим. ред.) на площади 2000 кв. м торгового дома «Москва» стали появляться бутики! Gucci, Dolce & Gabbana, Ermenegildo Zegna, Chanel, Brioni...

Опыт шопинга стал постепенно обретать цивилизованные формы, клиенты потихоньку начали заходить в магазины, присматриваться с опаской. Цены были высокими, а прослойка, которая могла себе все это позволить, была узкой. Начала формироваться культура потребления моды.

Помню первые большие вечеринки – открытие магазина Gucci, когда к нам прилетел сам Доменико де Соль, глава Gucci America (он в конце 80-х помогал Маурицио Гуччи реконструировать бренд). Помню открытие бутика Fendi, которое отмечали в Большом театре, помню первое модное шоу в ТД «Москва».

Мы все почувствовали свободу и начали жадно восполнять годы потребительского голодания. Страна стала открытой, люди начали выезжать, и в 90-е у них родились дети, которые сегодня являются новыми потребителями моды и роскоши, – дети, которые выросли в свободной стране, которые с детства были знакомы с кока-колой, жвачкой, джинсами и модой…

Какой была мода в 1990-е в России?

А.В. Главное в манере одеваться 90-х было стремление сделать «импрешн» – произвести впечатление.

За границей над нами посмеивались – мы были, что называется, overdressed, немного слишком «секси», наряжались ярко, броско. Ведь все так устали от серых пальто и безликих брюк. И это было весело!

Мой любимый дизайнер, как и у многих тогда, был Джанни Версаче – я носила его легкие платья и блузки, все короткое, остромодное. Было у меня одно платье Versace желто-сиреневое, конечно, ультрамини. Я его надевала с ботфортами.

Какую роль сыграла тогда пресса в формировании модного рынка?

А.В. В 90-е годы стали появляться первые глянцевые журналы: Vogue, Harper’s Bazaar, Elle, l’Officiel. Их не выбрасывали, на глянец мы тратили много денег, хранили все выпуски, как сокровища. Журналы тогда открыли нашему обществу новый взгляд на мир моды, распахнули окно в необыкновенный, недоступный, волшебный мир.

Но сегодня, если верить статистике, глянец умирает, печатная пресса находится в тяжелой ситуации...

А.В. Для меня нет. Мне до сих пор важно держать в руках журнал, листать его. В телефоне совершенно не та картинка, нет ощущения этого волшебства, этого погружения в красивый мир.

Вместе со становлением глянца, с открытием бутиков мы столкнулись в 90-е годы с рождением в России феномена отечественного гламура, вы согласны?

А.В. Не совсем. В 90-е еще не было гламура, этот культ стал формироваться в начале 2000-х. Помните, был переломный 1998 год, самый трудный, а после него, как ни парадоксально, российский фэшн-рынок резко пошел в рост.

Как изменились лично вы, как изменилось все вокруг за эти 20 лет?

А.В. Ну что же, я постарела. Когда я приехала в Москву, мне было 34 года – я была полна сил, полна энергии, хотела построить большую империю моды. Это такое счастье, что сегодня я могу сказать: все, о чем я мечтала, стало реальностью. Правда, для этого нужно было все эти годы работать. Без выходных, с абсолютной отдачей, лишая себя многого. Но я не жалею. Сейчас Mercury – одна из ведущих компаний, где работают умнейшие люди, где представлены лучшие бренды.

Думали когда-нибудь о том, чтобы проявить себя в другой области – не в моде?

А.В. Думаю, если бы я выбрала другую область, то все равно добилась бы, чего хотела, – такой я человек. Помимо моды я всегда любила искусство, работала немного с арт-дилерами. А в детстве мечтала быть журналистом. Мне всегда нравилось общаться с людьми, выступать!

Что, на ваш взгляд, сегодня главное в модной индустрии? Что пришло, что изменилось?

А.В. Случился интернет. Это, конечно, очень здорово, и мы в Mercury делаем большую ставку на развитие диджитал-технологий. Но есть и грустные аспекты – люди все реже ходят в магазины.

Семейные выходы в бутики все чаще уступают онлайн-шопингу. Теперь все заказывают онлайн, примеряют дома, если что-то не подходит, отсылают обратно, и так по кругу.

А что еще ушло, из того, что было в 90-е?

А.В. Ушли многие мои друзья – великие дизайнеры, те, с кем я знакомилась в те годы. А те, кто сегодня еще жив, часто жалуются мне, что из моды исчезает творческое начало, что на первое место выходят финансы, коммерческие процессы.

Но все равно мода остается, индустрия развивается, и нам надо жить дальше – открывать новое, познавать мир и менять его в лучшую сторону

Когда мы готовили этот материал, пришла печальная новость: не стало Аллы Константиновны Вербер. Но мы решили – материалу быть. В память о нашей коллеге, профессионале, настоящей Женщине с большой буквы.

Читайте также