Вот вам «Крест»: история одного переворота

Опыт галериста и коллекционера Максима Боксера

Галерист и коллекционер Максим Боксер нечаянно устроил переворот в мире искусства. В созданном им фейсбук-сообществе «Шар и крест» известные художники выставляют работы по ценам, настолько низким, что купить их смог каждый. В группе были заданы правила: продав три работы, нужно было купить одну;  продав двадцать –  отдать одну группе. 

Такого всплеска покупательской активности на российском арт-рынке не случалось давно. В час в ШиКе продается в среднем 25-30 работ; в день – порядка пятисот. Всего в группе 16 500 участников, число растет.  Максим Боксер рассказал «Как потратить/Ведомости», как у него получилось запустить успешный проект в карантин, и что он собирается с ним делать дальше.

Что вам сорвал карантин?

Важная, cложная и интересная выставка «Мечты коллекционера» в фонде «In Artibus» открылась 18 марта – и  в тот же день закрылась. Я долго ее готовил.

«Шар и крест» стал кризисной мерой?

Я сидел на даче и мучительно думал, что делать. Третьего апреля проснулся с мыслью возродить тусовку моей галереи «Перелетный кабак». Художественное братство было бы полезным и плодотворным, ведь многим стало попросту не на что жить,  и взаимопомощь – единственное, на что можно рассчитывать в такой ситуации.

Сначала в голову пришло название.  «Шар и крест» – еще один роман Честертона, сложный и философский, с непримиримым спором двух антагонистов о вере. Придумав название, я сел за компьютер и создал страницу. От замысла до создания группы прошел день.

Вы хорошо владеете бизнес-инструментами соцсетей?

Никак не владею. Я человек не компьютерный и «ассоцсетиальный». Прежде использовал соцсети для прочтения новостей и общения с близкими друзьями – и все. Никогда туда ничего не писал.

Действовали наугад?

Именно. Сел за компьютер, взял любимые и подходящие для этой идеи работы Малевича, засунул в профиль. Сделал группу «закрытой» и «невидимой».  Дальше нужно было придумать правила. Они были простыми: продал три работы – купи одну, хоть за сто рублей, но поддержи кого-нибудь.

Потом я выставил цены: 5 000 рублей для бумаги и 10 000 рублей для холста. Художница Алена Кирцова рассказывала мне, как ее учитель Василий Ситников говорил ей:  «у бумаги цена бумажная, у холста холстяная». Вот такое деление я и предложил. 

Рассчитывал на друзей, человек на пятьсот, часть которых художники. Думал, это поможет им выжить. Но совершенно не мог предположить во что это превратится. 

Через месяц я немного повысил цены: десять за бумагу, двадцать за холст – чтобы поднять уровень качества работ. И это произошло. Например, Ира Затуловская тут же нашла возможность выставиться.

В группе куча звезд: вы просили их об участии или они пришли «по дружбе»?

Я ни к кому не обращался, никого не уговаривал, никому ничего не предлагал. Создав группу, «пригласил» френдов. Первую картинку выложил сам – за тысячу рублей, это был исключительного качества коллаж Александра Ливанова. Его тут же купили. В начале я выкладывал много своего: это было необходимо, чтобы группа начала работать. Потом подключились художники. Одним подошло, а другим нет. Гоша Острецов участвует, а его друг Жора Литичевский нет.

Айдан Салаховой подошло идеально: она продуктивно и эмоционально сильно провела время, делая по три работы в день,  и создала проект: после пандемии мы даже собираемся напечатать альбом с ее карантинными рисунками. 

Был бы жив Пикассо – нарисовал на салфетке и выложил, потому, что это прикольно. От этого его холст не стал бы дешевле. То же сделал бы Айвазовский. 

Кроме того, эта группа – шанс для молодых. На одной выставке присутствуют мэтры, и юные художники, часто из других городов. Сергей Шутов или Ольга Тобрелутс и совсем молодой человек из Сибири – соседи. Это невероятно важно.

Немного позже я открыл еще одну группу, посвященную авторской книге художника – там и близко не может быть такой жизни, как в «ШиК»е. Многие, увы, просто не знают о том, что существует такой жанр как  и книга художника, книга-объект, малотиражные «зины», самодельные журналы и самиздат. Хочется показать большому сообществу, что это есть и как это прекрасно. 

Сколько в группе галеристов? Есть ли те, кто обвиняет вас в обвале рынка?

По ощущениям в группе треть всех существующих галеристов и коллекционеров. Враждебности со стороны коллег я не чувствую. Было несколько, высказавших мне свое неудовольствие. У остальных проект вызывает веселую улыбку. 

Говорить об «обвале» арт-рынка непрофессионально; обвал – это когда не покупают. А когда искусство начинает покупать по две тысячи человек в день – какой же это обвал? 

До кризиса искусство целенаправленно приобретали только состоятельные люди. Мы изменили цену входного билета. Теперь коллекционером может стать каждый.

По поводу цен тоже очевидно: мы ничего не оцениваем. Если автор может предложить что-то в диапазоне – пусть предлагает, мы ничего не навязываем. Предполагать, что занижена цена – абсурд.

До кризиса искусство целенаправленно покупали только состоятельные люди. Мы изменили цену входного билета. Теперь коллекционером может стать каждый. Рынок после карантина в любом случае не будет прежним. Серьезное и дорогое не подешевеет.  Более того: в группе  много состоятельных людей, которые раньше покупали одну картину в год, а у нас они покупают по двадцать работ в неделю. Купив пятьдесят маленьких, они придут в галерею за большой. Группа воспитывает реакцию, вкус и учит принимать самостоятельные решения.

То есть покупка мотивирует на следующую?

Конечно, потому, что формирует привычку. Предлагается новый образ жизни, хочется смотреть, читать, обсуждать и покупать дальше.

Планируете ли вы зарабатывать на этом проекте?

Сейчас он затратный: три сотрудника получают зарплату, плюс это моя работа фултайм, мы с помощниками модерируем присланное, пишем тексты и даже сделали онлайн-выставку, которую по нашей просьбе собрал Андрей Мизиано. Мы провели три благотворительных аукциона. В карантин я не думал о заработке. Собрирается фонд «Шара и Креста», с этим материалом предстоит много работы. Что-то не подходящее концептуально и многочисленные повторы придется продавать. Очевидно, что долго я не смогу уделять проекту столько времени и что-то придется переделать. В любом случае, я не хочу вводить плату за вход и радикально менять правила. Все-таки это общество взаимовыручки. 

По окончании карантина что планируете делать с группой?

Думаю об этом все время. Закрыть группу – значит лишить многих работы. А рост группы усложняет конструкцию. Поэтому у меня нет ответа, даже для себя. Но, учитывая, что это братство, искреннее и солидарное, ради него можно многое сделать.

Когда закончится карантин, хочу организовать акцию-встречу, чтобы люди смогли познакомиться, передать друг другу работы и отметить выход из виртуального состояния в жизнь. 

Дальше у меня намечаются выставочные планы – из всей этой истории можно сделать ряд нестандартных выставок, поскольку авторами из разных городов  затронуто много актуальных тем. Многие деятели искусств предлагают свою помощь в организации. 

Читайте также