Бизнес-клан: Рябушинские
В Российской империи семейные династии купцов и промышленников, накапливавших миллионные состояния от поколения к поколению, не были редкостью. Но если большинство замыкалось в одной отрасли, то Рябушинские смело брались за любое новое дело, сулившее перспективы. И им самим, и России.
И если б не мировая война и революции, то сегодня о Рябушинских говорили бы как об основателях отечественного автопрома. И того, что позже – уже в другой России – получит бюрократическую аббревиатуру ВПК, в просторечии – «оборонка».
Происхождение: монастырско-крестьянское
Род российских текстильных магнатов и финансовых баронов, «владельцев заводов, газет, пароходов» происходил из «экономических» крестьян, то есть бывших монастырских, ставших «государственными» после секуляризации церковных земель. Родоначальник династии, «огосударствленный» крестьянин Михайла, сын Дениса Яковлева, родился в 1787 году в Ребушинской слободе Пафнутьево-Боровского монастыря Калужской губернии. Двенадцати лет он был отдан «в учение», а уже в 16 лет подросток объявился в Москве, где сразу записался в купцы третьей гильдии.
Было это в 1802 году, для записи в купеческие гильдии нужно было предъявить некий капитал, и скорее всего, деньжатами Михаилу помог старший брат Артемий Яковлев, торговавший в Гостином дворе. Вскоре молодой человек обзавелся и «московской пропиской», и собственным стартовым капиталом – он женился на дочке хозяина кожевенной фабрики. После чего Михаил Яковлев открыл в том же Гостином дворе собственную лавку, взятую в аренду у прежнего хозяина, а затем выкупленную.
Однако развернуться новоиспеченному «резиденту» помешали обстоятельства форс-мажорные – началась Отечественная война 1812 года. Все его планы сгорели в московском пожаре. И после изгнания из Москвы наполеоновских войск разорившийся предприниматель подал в Купеческую управу прошение о переводе его из купеческого сословия в мещанское. В переводе на нынешний язык – из ИЧП в наемные работники.
Но уже спустя несколько лет смекалистый и деловитый приказчик настолько понравился хозяину – купцу Сорокованову, что тот, не имея прямых наследников, на старости лет передал свое дело способному «топ-менеджеру».
А в 1820 году Яковлев сделал еще один ответственный шаг – вступил в сообщество раскольников-старообрядцев, к которым тогда принадлежала вся элита московского купечества. Конечно, это не способствовало улучшению отношений с Русской православной церковью, но зато молодой предприниматель сразу же обзавелся связями в деловом мире Первопрестольной – да такими, о каких мог только мечтать.
Приняв новую фамилию – по названию родной слободы, мещанин Михаил Яковлевич Ребушинский (первая гласная в фамилии изменилась только с середины позапрошлого века) в самом конце 1823 года во второй раз записался в купцы третьей гильдии. На сей раз без проблем представив свидетельство о наличии у него полагавшегося по такому случаю капитала – в 8 тысяч рублей.
Вот теперь ему представился шанс показать себя – и Ребушинский воспользовался им на все сто. До своей смерти в 1858 году он успел основать одну ткацкую мануфактуру в Москве и еще две – на родине, в Калужской губернии. А в 1856-м расширил московское производство, построив в Голутвинском переулке одну из первых в Российской империи ткацкую фабрику «полного цикла».
Было у отца три сына…
Своим наследникам – двум дочерям и трем сыновьям, Ивану, Павлу и Василию, – бывший «экономический крестьянин» оставил в наследство капитал уже миллионный. А точнее, более 2 млн рублей – сумму по тем временам огромную. Хотя старший сын Иван от семейного дела был «отставлен» (поскольку ослушался отца и женился по собственному выбору) и, получив свою долю наследства, до конца жизни вел собственную торговлю.
Средний сын, Павел, при жизни отца перечить его воле не стал и женился «на ком положено» – на богатой купеческой дочке. У них родилось шесть дочерей и один сын, умерший в младенчестве, но крепкой, истинно старообрядческой семьи не получилось. Сразу же после смерти отца Павел Михайлович Рябушинский затеял бракоразводный процесс и добился своего, обвинив жену в супружеской неверности. А в возрасте 50 лет женился во второй раз, отбив 18-летнюю Александру Овсянникову, дочь крупного питерского хлеботорговца (и такого же старовера), у… своего младшего брата Василия! Тот так и остался холостяком. А у Павла и его второй жены родилось 16 детей, из коих до возраста совершеннолетия дожили восемь сыновей и пять дочерей!
До этого разлада (в старообрядческой семье – события почти невероятного) Павел и Василий Рябушинские жили и вели семейное дело в мире и согласии. Они продали свою лавку в Гостином дворе и превратились из торговцев в товаропроизводителей, хотя их компания формально называлась «Торговый дом П. и В. Рябушинских». Павел, более подкованный в экономике и «менеджменте» (азы того и другого он изучал в лавке дяди Артемия и на отцовских мануфактурах), отвечал за производство. А Василий, более склонный к финансам, – за реализацию товара.
Однако вскоре старший брат решил ликвидировать отцовские мануфактуры, а на вырученные деньги купить крупную действующую бумагопрядильную фабрику в Тверской губернии, близ Вышнего Волочка. В дальнейшем старший Рябушинский намеревался превратить фабрику в передовое предприятие. Младший брат принял идею старшего в штыки, и в 1869 году Павел был вынужден покупать мануфактуру на собственные деньги.
Время показало, что прав был старший. Уже на следующий год после покупки Вышневолоцкой мануфактуры ее продукция получила золотую медаль на очередной Всероссийской выставке. Спустя пять лет там же были построены еще две мануфактуры – красильно-отбельная и ткацкая. К началу 1880-х продукция братьев Рябушинских была известна всей России, а фирма получила право изображать на своих товарах государственный герб.
После смерти брата в 1885 году Павел Рябушинский акционировал компанию – теперь она называлась «Товарищество мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями», имела 2 млн рублей уставного капитала и второе по величине текстильное предприятие в центре России (после Тверской мануфактуры Морозовых). Товарищество занималось и финансовыми операциями и стало одним из ведущих кредитно-финансовых учреждений Москвы.
О человеческих качествах Павла Рябушинского говорит следующий факт. Когда в 1855 году вышел указ, запрещавший старообрядцам записываться в купцы, глава фирмы остался верен своим религиозным убеждениям и выписался из купеческой гильдии, став, подобно отцу, московским мещанином. А вернулся в гильдию, только отыскав соответствующую юридическую лазейку (в ряде городов, в частности в портовом Ельце, сохранялись некоторые привилегии – там в купечество записывали и старообрядцев).
Финансово-промышленная империя
Павел Михайлович Рябушинский скончался в декабре 1899 года, не дожив до 80-летнего юбилея всего несколько месяцев. По завещанию его жене отошел дом в Малом Харитоньевском переулке, 8 тысяч рублей получили духовник и лакей, ухаживавший за больным хозяином. А основной капитал в 20 млн рублей был поделен поровну между восемью сыновьями – Павлом, Сергеем, Владимиром, Степаном, Николаем, Михаилом, Дмитрием и Федором.
Николай, Дмитрий и Федор семейным бизнесом не занимались, и об их судьбах – чуть ниже. А два старших брата, Павел и Сергей, возглавили текстильное производство – к тому времени одно из крупнейших в Российской империи. К началу Первой мировой войны на комбинате под Вышним Волочком (там предприятию принадлежали лесные угодья площадью 40 тысяч десятин, вновь построенные лесопильный и стекольный заводы, а также выкупленная у прежних хозяев Окуловская писчебумажная фабрика) работало 4,5 тысячи рабочих, а ежегодный оборот составлял 8 млн рублей.
Не помешал развитию производства даже пожар, случившийся через год после смерти отца и уничтоживший большую часть корпусов. Благодаря страховке, внутренним резервам и, самое главное, кипучей энергии Павла Рябушинского-младшего фабрику удалось вернуть в строй в рекордные сроки.
Владимир и Михаил Рябушинские всерьез занялись финансовой составляющей растущей на глазах «братской» империи, которой теперь точнее подошло бы название «торгово-промышленно-финансовой». Основанный в 1902 году «Банкирский дом братьев Рябушинских» (знаменитый тем, что был первым и единственным частным банком в России, публиковавшим свои ежемесячные и годовые отчеты) десятилетием позже был преобразован в акционерный коммерческий Московский банк с основным капиталом 25 млн рублей. Банк занимал 13-е место среди финансовых учреждений Российской империи, а его знаменитое здание в стиле модерн на Биржевой площади в Москве, построенное по проекту Федора Шехтеля, стало символом процветания и мощи финансовой империи Рябушинских.
В начале прошлого века она приросла еще и Харьковским земельным банком. В 1901 году, после трагического самоубийства прежнего владельца, «финансового гения» Алексея Алчевского, банк – третье по величине акционерное ипотечное учреждение в стране – возглавил 21-летний Михаил Рябушинский.
Тогда же семейный клан Рябушинских, накопив огромные капиталы, начинает активно инвестировать их в самые разнообразные сферы экономики. Накануне Первой мировой войны товарищество купило Гаврилов-Ямскую льняную мануфактуру и основало крупнейшую экспортную компанию – Русское акционерное льнопромышленное общество (с основным капиталом 1 млн рублей), на долю которого приходилось около пятой части всего российского льняного бизнеса. А Сергей и Степан Рябушинские, выступив пионерами российского автопрома, уже после начала войны – в 1916-м – основали Товарищество Московского автомобильного завода (АМО), предполагая наладить на нем производство грузовиков для армии по лицензии итальянской компании FIAT. И лишь по независящим от братьев причинам – вызванного войной железнодорожного паралича на западе империи – заказанные в Швеции и Соединенных Штатах станки так и не поступили в Россию. Основанный Рябушинскими московский автозавод заработал только после 1917 года, получив имя своего первого советского директора – Лихачева.
Продолжали выпускать продукцию в советское время и два других предприятия, созданные братьями Рябушинскими до революции и благополучно дожившие до наших дней. Это Рыбинский машиностроительный завод (ныне АО «Рыбинские моторы») и Механический завод в подмосковных Филях (ныне ГПНЦ им. Хруничева – кузница отечественной космической техники). А Москва благодаря Степану Рябушинскому украсилась очередным архитектурным шедевром – знаменитым особняком в стиле модерн у Никитских Ворот (по проекту того же Шехтеля), в котором проживал Максим Горький.
Война не дала реализоваться еще одному амбициозному плану Рябушинских – созданию «лесной империи» под эгидой Общества «Русский Север». В том же 1916 году братья купили одно из крупнейших российских лесопильных предприятий – Беломорские заводы в Архангельской губернии, но дальше дело не пошло. А еще в сферу интересов известного московского семейного клана в начале прошлого века входили бакинские нефтепромыслы (Рябушинские владели паями в другой «братской» компании – Нобелей) и освоение северных нефтяных месторождений в районе Ухты (и радиевых на востоке), горнодобывающая промышленность и машиностроительные предприятия на Урале и в Поволжье, золотодобыча, судостроение…
Хождение капитала в политику
Тон в семейном бизнесе задавал Павел Павлович Рябушинский, состояние которого в 1916 году оценивалось в 4,3 млн рублей, а годовой доход составлял более 300 тысяч рублей. (Для сравнения: годовое жалованье самых высокопоставленных царских сановников тогда не превышало 25–30 тысяч рублей.) К началу Первой мировой войны это уже был не только один из богатейших людей Российской империи, но и известный политик – выразитель интересов крупной российской буржуазии, стоявшей в оппозиции самодержавию и желавшей «революции сверху» (в качестве стремительно надвигавшейся на Россию «революции снизу»).
Глава финансово-промышленной империи на свои средства издавал оппозиционные газеты (от старообрядческой «Народной газеты» до либерального «Утра России») и создавал общественные организации и целые политические партии. После поддержки «Союзом 17 октября» столыпинской программы «успокоения» России – с помощью репрессивных военно-полевых судов – Рябушинский порвал с «октябристами». Осудив «всякий кровавый террор, как правительственный, так революционный», он стал радикальным «прогрессистом» – вместе с другими видными московскими предпринимателями, такими как Александр Коновалов и Сергей Третьяков.
Современники отмечали способность Рябушинского конфликтовать со всеми: с правительством, социалистами, представителями своего класса. Несговорчивый «прогрессист» стремился к синтезу национальных традиций с западными демократическими институтами, выступал за невмешательство государства в хозяйственную деятельность. Он неоднократно заявлял, что «буржуазия не мирится с всепроникающей полицейской опекой и стремится к эмансипации народа», а сам «народ-земледелец никогда не является врагом купечества, но помещик-землевладелец и чиновник – да».
Скандальным тостом не стеснявшегося в выражениях Рябушинского – «не за правительство, а за русский народ!» – закончилась в апреле 1912 года встреча с московскими предпринимателями нового главы правительства Владимира Коковцева, сменившего убитого Столыпина. И перед самой войной, в апреле 1914-го, не кто иной, как Павел Рябушинский, вместе с другим «миллионщиком», Александром Коноваловым, вел переговоры с представителями оппозиционных партий (включая большевиков) о создании объединенного фронта против правительственной реакции. И даже обещал помочь деньгами на подготовку VI съезда РСДРП! Увы, те переговоры закончились ничем.
С началом Первой мировой войны Павел Рябушинский стал одним из руководителей Военно-промышленного комитета. Банкир и предприниматель принял Февральскую революцию, однако считал, что социализм для тогдашней России был «преждевременен». Октябрь 1917-го Рябушинский встретил в Крыму, а после разгрома корниловского мятежа был арестован Симферопольским советом как «соучастник заговора». Освободили его лишь по личному распоряжению Керенского.
После этого успешный промышленник и неудавшийся политик эмигрировал вместе с братьями во Францию. Там он активно участвовал в создании эмигрантской организации «Торгпром» (Российский торгово-промышленный и финансовый союз). Умер Павел Рябушинский в 1924 году от неизлечимой тогда болезни – туберкулеза и был похоронен в Париже на знаменитом «русском» кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.
Унесенные ветром
Создав крупнейшую в России финансово-промышленную империю и входя в первую десятку богатейших людей страны, братья-старообрядцы и до эмиграции, и после успешно совмещали дела земные (денежные) с делами духовными.
Степан Рябушинский, человек глубоко религиозный, коллекционировал иконы и планировал создать музей, чему тоже помешала война. Его брат Михаил, директор Московского банка, собирал живопись, а также японскую и китайскую гравюру, фарфор, бронзу, старинную мебель. Владимир и Сергей Рябушинские вместе с Иваном Билибиным и Александром Бенуа основали в эмиграции художественно-просветительское общество «Икона».
Три других брата бизнесом не занимались вовсе. Рано умерший (в 1910 году от той же семейной болезни – туберкулеза) Федор успел профинансировать крупнейшую научную экспедицию на Камчатку под эгидой Географического общества, потратив на это 200 тысяч рублей из личных средств. Николай (известный в московской художественно-артистической среде как Николаша) занялся литературной деятельностью, издавал журнал «Золотое руно», но в целом вел богемную жизнь, транжиря отцовские деньги в постоянных загулах на своей вилле «Черный лебедь» в Петровском парке. Братьям пришлось даже учреждать над ним временную опеку.
А вот Дмитрий стал видным ученым – специалистом в области аэродинамики. Он основал в подмосковном семейном имении Кучино Аэродинамический институт – первое в мире научное учреждение подобного типа, после революции добился его национализации, но затем, после кратковременного ареста, почел за благо также эмигрировать. До конца жизни Дмитрий Рябушинский оставался научным экспертом при французском министерстве авиации, преподавал в Сорбонне и занимался коллекционированием.
Из сестер Рябушинских наиболее известна Евфимия, вышедшая замуж за «суконного короля» Носова и посвятившая жизнь меценатству. Ее дом на Введенской площади был превращен в художественный салон, а коллекция живописи и библиотека уже после революции были переданы в дар Третьяковской галерее.
В Москве из всей многочисленной родни остались также две дочери Павла Павловича Рябушинского – Надежда и Александра. До середины 1920-х годов они проживали в фамильном гнезде, а закончили свои дни на Соловках…
После Рябушинских в другой России, которой они не знали, остались только прекрасные здания, фабрики, заводы, научные учреждения. И память об их достижениях.
