Музыка за стеной: музей двух гениев сразу
Великий композитор Георг Фридрих Гендель в течение 36 лет жил в доме 25 по Брук-стрит (Brook Street) и скончался там в 1759 году. Другой, не менее великий гитарист и композитор по имени Джими Хендрикс жил рядом, в доме 23, буквально за стеной. Надежды этих двух выдающихся музыкантов оправдались: они сумели оставить заметный след в музыкальной биографии не только Лондона, но и мира. Сейчас оба дома принадлежат музею Генделя.
...Я десять лет ходила по лондонской Брук-стрит и никогда не обращала внимание на этот сдвоенный дом-музей. Настолько он затерялся среди бутиков, ресторанов и кафе. Кстати, центральное расположение дома и его незаметность среди разного рода заведений были самым важным фактором, когда сюда въезжал Хендрикс. И не потому, что он хотел жить в центре событий, а потому что добропорядочные британские агенты по недвижимости, узнав, что дом желает снять сам Джими Хендрикс, отказывали под любым благовидным предлогом: никто не хотел выслушивать постоянные жалобы соседей на громкую музыку и прочие атрибуты вечеринок до утра.
Зато квартира на 23 Brook Street была идеальна – это было единственное жилое помещение на улице, окруженное барами, ресторанами и офисами. А значит, ночью тут не бывает ни души и музыкант мог спокойно упражняться в гостеприимстве. «Это был его первый дом в Лондоне, – объясняет управляющий Шон Доуэрти, приветствуя меня на пороге музея Генделя и Хендрикса. – До переезда сюда в июле 1968 года Хендрикс жил у друзей или в гостиницах».
Именно тут он поселился с тогдашней возлюбленной Кэти Этчингем, и именно тут проходило огромное количество его интервью и съемок. Позже, в 2016 году, когда открылась вторая часть музея, именно Кэти и именно фотографии помогли воссоздать интерьер спальни в стиле бохо, которую Джими украсил шторами и подушками из ближайшего магазина John Lewis и безделушками с популярного рынка винтажа и антиквариата на Portobello Road.
«Вся мебель в спальне – аналоги вещей, которыми обставил ее Хендрикс. Единственная оригинальная вещь Хендрикса находится в спальне: это зеркало, которое предоставила музею Кэти», – говорит Шон Доуэрти.
С первого взгляда – обычное круглое зеркало. Но если присмотреться – декорировано перьями и бусинами. И это отражает важную черту Хендрикса – он любил все персонализировать. Сам. Вот любопытная деталь из жизни гения: дружелюбный и общительный Хендрикс имел привычку давать свой номер телефона всем, кто попросит, включая фанатов, поэтому его телефон трезвонил без остановки и в какой-то момент Джими и Кэти перестали поднимать трубку. Но такая строгая «телефонная» диета коснулась и важных звонков, которые были неоднократно пропущены. Тогда пара решила провести вторую линию и купить второй аппарат для «випов». Но Хендрикс никак не мог запомнить, какой номер относится к небожителям, а какой к земным обитателям, и раздавал всем подряд то один, то другой. В итоге второй телефон постигла та же участь: к нему перестали подходить.
Или вот, например, проигрыватель Bang and Olufsen, присоединенный к усилителю Leak-70 и двум колонкам Lowther по 30 ватт. Хендрикс любил слушать музыку не просто громко, а очень громко. Из-за этого игла подпрыгивала и не попадала в нужное место пластинки. Но Хендрикс решил проблему: приклеил скотчем к тонарму монету.
...Вообще, спальня выглядит так, будто сейчас сюда войдет хозяин, – на столике недопитое вино Mateus Rose из соседнего Mr Love’s Cafe, где пара часто заказывала еду с доставкой, в пепельнице-ракушке – окурки... «Мой любимый экспонат в хендриксовской части музея, – говорит Шон, – это коллекция его пластинок. Она дает прекрасное представление, насколько эклектичным был как музыкальный вкус Хендрикса, так и произведения, которые повлияли на его собственное творчество».
К 1968 году в коллекции у Хендрикса было больше 100 пластинок. Он регулярно заглядывал в магазин One Stop Records на South Mоlton Street в поисках экзотики, редкостей и новинок, но часто делал покупки импульсивно. Например, Кэти утверждает, что альбом The Red Crayola – The Parable of Arable Land Хендрикс купил из-за того, что изображение на обложке было похоже на его собственные рисунки.
Экспертиза износа пластинок определила, что наиболее популярными в хозяйстве у Хендрикса были Боб Дилан и опера Генделя «Мессия». На обложке пластинки Дилана даже осталась кровь Джими: он порезался о бокал с вином, но на проигрыватель пластинку все же поставил.
Кэти также вспоминает, что, когда никого не было рядом, Джими часто слушал блюз. А еще он любил музыку из разных стран, в коллекции есть индийские и румынские альбомы.
«Что касается Генделя, то, конечно, Хендрикс знал, что тот жил тут же, – отмечает Шон. – Но из-за нечеткого расположения мемориальной доски он был уверен, что Гендель жил не в 23-м доме, а в его, 25-м. Он даже утверждал, что однажды видел привидение Генделя!»
Что немудрено: ведь именно тут Гендель, как говорят, проснулся знаменитым и тут же закончил свой земной путь. Немец по рождению, Гендель стал очень известным лондонцем. Он поселился в доме по адресу 23 Brook Street в 1723 году, когда ему было 38, и жил здесь до конца своих дней. Эта квартира стала его первым личным жильем, за которое он платил около 50 фунтов в год. Как и Хендрикс, раньше он скитался по домам и имениям друзей и патронов.
В те времена Брук-стрит была напичкана аптеками, барами, где подавали джин, и кофешопами. Но Генделя привлекала близость к театрам в районах Covent Garden и Soho и ко дворцу St. James с доступом к королевской семье.
Начав работу над восстановлением дома номер 23, реставраторы сняли со стен 30 слоев краски и обнаружили серый цвет, в который они были выкрашены при музыканте. В этот же оттенок стены выкрашены и сегодня, и, надо сказать, что нигде так хорошо не красят стены в серый, как в Лондоне. Порой кажется, что серое местное небо отбрасывает правильные отсветы на серые стены и они становятся уютными.
Хотя Гендель вряд ли это замечал. Он постоянно был занят, сочиняя, репетируя, выступая и преподавая. И большая часть этих занятий проходила именно тут среди серых стен, жеманных клавесинов и картин в позолоченных рамах.
Как известно, Гендель творил быстро и интенсивно. Вот лишь несколько примеров: 15 ноября 1737 он начал писать оперу «Фарамунд», а 24 декабря опера была закончена! И уже на следующий день композитор начал работу над новой оперой – «Ксеркс». А оперу «Мессия» он написал и вовсе за 24 дня.
Также Гендель славился своим чувством юмора и горячностью. Однажды он пообещал выкинуть звезду оперной сцены Франческу Куззони из окна репетиционного зала. Причина – горячий нрав обоих, особенно проявлявшийся во время репетиций. Гости, которых композитор часто приглашал к себе домой послушать первое исполнение произведений, вспоминали, что регулярно слушали не только оперы, но и смачную ругань на разных языках, которой Гендель сопровождал прогоны. «Когда Гендель был доволен, его парик дрожал и плясал от восторга. Когда же проявлял недовольство, волосы на парике становились каменными».
Еще один интересный штрих – Гендель любил сытно поесть. Есть предположение, что он умер от букета заболеваний, вызванных как чрезмерным аппетитом, так и свинцом, который в те времена добавляли в вино. Немой свидетель этой страсти – его кровать. Очень короткая, так как для улучшения пищеварения доктор посоветовал ему спать сидя.
Что же касается оригинальных вещей, принадлежавших Генделю, то в доме сохранился книжный шкаф. Экспертиза показала, то именно в этом шкафу композитор хранил свои партитуры.
Но самое интересное в музее Генделя и Хендрикса – это параллели и сравнения. И поистине крамольная мысль: интересно, если бы соседи встретились, то кто кого выкинул бы из окна?
