Мастер кинцуги: личный опыт
Константин Корнилов – лингвист-переводчик, но уже много лет увлекается другим, особым занятием. Он – единственный в России профессиональный мастер кинцуги. Это древнее японское искусство реставрации посуды, имеющее свою философию: повреждения надо не скрывать, а гордиться ими, каждая трещинка на чашке, как морщинка на лице человека, – еще один поворот судьбы.
Когда-то Константин, житель Сергиева Посада, увлекался китайским чаем. Разбился любимый чахай – с этого и началось знакомство с кинцуги. «Мне жаль было расставаться с ним, хотелось его восстановить. Но я не мог найти правильный способ, – рассказывает Константин. – Ведь дело не просто в том, чтобы склеить предмет. Это посуда – она должна использоваться для приготовления пищи, быть безопасной, не протекать. Я много перечитал информации в русскоязычном сегменте, не нашел. Потом искал в англоязычном, потом в японском сегменте. И вот однажды я прочитал о кинцуги. Это японский способ восстановления посуды. Я наткнулся на блог американца, который уже 30 лет живет в Японии и занимается кинцуги. Я изучил этот способ, у него же и заказал пробный набор средств для ремонта. Это было в 2015 году».
Японцы научились склеивать посуду с помощью лака уруси – его делают на основе сока лакового дерева. Растет лаковое дерево в Юго-Восточной Азии. «Это чем-то похоже на производство каучука. Азиаты выращивают плантации дерева, потом делают надрезы в стволе, собирают сок, – объясняет Константин. – Это, конечно, условно лак – просто в русском и английском языках нет подходящего слова, определяющего это вещество. При определенных условиях – высокой влажности и температуре от 22 градусов Цельсия – он превращается в биополимер».
Опытные мастера кинцуги умеют работать с уруси. Кстати, в жидком состоянии этот лак ядовит – он вызывает аллергию. «Я уже адаптировался, хотя первые полтора года у меня была аллергическая реакция, теперь уже нет», – говорит Корнилов. И вспоминает, как однажды его разыскала женщина, которая сама училась кинцуги в Японии: «Ее ребенок облился лаком уруси, нужна была срочная консультация. Местная скорая помощь не знала, чем помочь. Я дал нужные рекомендации – в случае опасного контакта с лаком нужно просто промыть пораженные поверхности в холодной воде и намазать увлажняющим маслом».
Зато в итоге посуда получается абсолютно безопасной для использования в пищевых целях. «Обычные клеи для ремонта посуды не годятся, потому что они не пищевые. Кинцуги – единственный безопасный надежный способ. Причем не нужны специальные печи, которые, например, используются для обжига керамики», – говорит Константин.
Лак уруси по своим свойствам может быть нанесен на любую поверхность. В Японии изначально его применяли для защиты дерева от гниения. А потом, уже в XVII веке, там же, в Японии, начали использовать уруси для реставрации посуды. А еще покрывали им и доспехи, мебель, металлические предметы, но для этого есть отдельные техники, и это уже не кинцуги.
Отдельным большим направлением считается изготовление посуды из лака уруси. «Это своего рода древний 3D-принтер. Посуду из уруси было делать выгоднее, чем лепить из глины и потом еще доводить ее до готовности в печи. Такая лаковая посуда в свое время вытесняла керамику», – говорит Константин.
Сначала он чинил посуду «просто для себя». А потом решил делиться своими результатами, открыл группу «ВКонтакте», начал выставлять посты с фотографиями работ. Неожиданно появились заказы: люди хотели, чтобы мастер отреставрировал их любимые чашки и вазочки. «Но первые два года я ничего не зарабатывал. Брал за работу символические 100–150 рублей, не мог взять на себя обязательства, что все получится идеально. У меня не было отработанной методики. Было важно наработать опыт, практику», – говорит Корнилов.
Постепенно пришло мастерство. Константин соорудил у себя дома специальный сушильный шкаф, в котором создается нужная температура и влажность для отвердевания уруси. «Сначала кусочки предмета смазываются лаком уруси, складываются, затем уже в шкафу лак полимеризуется, застывает. На каждом этапе используется свой вид лака. Слоев может быть много, ведь швы должны быть идеально гладкими. В конце швы покрываются золотой или серебряной пудрой», – поясняет Корнилов. Но это только рассказать быстро – а вот сам процесс занимает долгие недели. По словам мастера, на реставрацию одного предмета уходит от 5 до 12 недель и более. Уруси и другие компоненты Константин каждый раз закупает в Японии. Это гарантирует качество: иначе можно купить и поддельный лак уруси.
За год Константин ремонтирует примерно 100 предметов, с ростом мастерства увеличивается и количество. За 2020 год мастер кинцуги отреставрировал 173 изделия. Заказы Константин принимает не только со всех уголков России, но и из стран СНГ, а также из-за рубежа – были заказы из Канады, США, из Европы. Стоит такая реставрационная работа по-разному, в зависимости от сложности, да и бьются предметы неодинаково – это может быть один отколотый кусочек, а может быть вещь, разбившаяся на мелкие части. Цены за ремонт достигают нескольких десятков тысяч рублей.
В итоге Константин Корнилов, по мере роста интереса к его ремеслу, вынужден был создать свой сайт, где он подробно рассказывает о методе, его философии и самом процессе. В итоге к мастеру потянулись ученики, пожелавшие тоже научиться этому редкому искусству. «Ко мне приезжают совершенно разные люди, разного возраста, профессий. Кто-то хочет научиться делать это профессионально и зарабатывать на этом, но не получается, как правило, – потому что для достижения совершенства нужны годы». Есть даже ученицы из Франции и Австралии, они постигают мастерство онлайн, хотя Константин считает, что правильный результат дает только очное обучение.
И мастер с готовностью делится своим опытом. «Я много сил приложил для популяризации кинцуги, и приятно, что люди интересуются, занимаются. С радостью даю советы и помогаю. Чтобы научиться, нужно не только желание. Многое зависит от мелкой моторики, а еще важна усидчивость, терпеливость. Это сложная работа, я сажусь за рабочий стол в 12 часов дня и заканчиваю в 22 часа, в день обрабатываю от 15 до 40 предметов. Остаться одним мастером на всю страну невозможно. Так что пусть еще будут мастера».
