Город или пригород: мнение экспертов
Политика формирования по принципу «нулевого километра» – тренд развития крупных городов в последние годы. Подобный вектор снижает диспропорцию развития центра и периферии, превращает городские спальные районы в полифункциональные, обеспечивая их необходимой социальной, коммунально-бытовой, досуговой и рекреационной инфраструктурой, создавая новые рабочие места в шаговой доступности от места жительства. Но ради ли этого горожане устремились за город?
Изначально тенденция на полицентричность возникла в качестве ответа городам с высокой транспортной загруженностью, которая снизила эффективность личного времени жителей. «Благодаря экономике и наличию человеческих ресурсов города растут, развивается субурбия. Рост экономики притягивает людей, ищущих работу, высокий заработок и качество жизни. Наличие человеческих ресурсов, качественных кадров позволяет городу продолжать расти, чего не происходит, если люди уезжают, – рассуждает Амир Идиатулин, основатель архитектурного бюро IND architects. – Поэтому важно, создавая полицентричный город, заранее прогнозировать, как горожане будут им пользоваться, – закладывать в районы все сценарии и учитывать, что люди там будут работать, жить и проводить свободное время».
Культурные и семейные ценности, важность соседства с природой мотивируют горожан к переезду за город не меньше, чем фундаментальные, градообразующие факторы. Однако, по мнению психолога Анастасии Яшиной, эти устремления нередко встречают не только внешние, но и внутренние барьеры. «Принимая то или иное решение, человеку свойственно искать рациональное объяснение своим действиям. Всегда можно услышать от человека массу понятных и вполне логичных объяснений своим решениям и поступкам – зачем это было сделано и почему. В пандемию у людей появился страх смерти. И спасение бегством в мир, где им будет безопасно, – логичное решение. Что у нас безопасно, надежно и всегда хорошо? Это мама, это природа – начало всех начал. Сейчас добавился еще и факт пандемии, когда речь идет о спасении всей семьи, когда надо быть рядом с близкими. И объединиться под одной крышей все-таки проще в загородном доме, нежели в городской квартире».
Ситуация, сложившаяся в мире в 2020 году, ускорила многие процессы, в том числе и субурбанизацию, комментирует основатель бюро Citymakers Петр Кудрявцев. «У людей появилась возможность «протестировать» удаленный режим работы, и многие жители выбрали пригород, чтобы переждать карантин, – дачные участки, ближайшие подмосковные города (спрос на аренду и покупку значительно вырос). Сейчас после окончания карантина часть сотрудников не вернулась в офисы, выбрав удаленный режим работы и жизнь за городом».
Но проблема пригорода, по словам урбаниста, сейчас в отсутствии разнообразия коммерческой и социальной инфраструктуры. «Люди пока еще вынуждены ехать в город за получением услуг. Но думаю, спрос на загородную недвижимость будет повышаться, а вслед за спросом будет расти уровень предложений, а также улучшаться инфраструктура и транспортная доступность».
«Решение проблемы видится в изменении принципиальной пространственной модели, предполагающей создание самостоятельных подцентров локального масштаба, обеспеченных объектами социально гарантированного минимума: образовательные и медицинские учреждения, рекреационные территории и др.», – добавляет урбанист, гендиректор Агентства стратегического развития «Центр» Сергей Георгиевский. По мнению эксперта, необходимо задействовать такие факторы гуманизации среды, как: сомасштабность архитектуры человеку; внимание к эстетическому облику пригородов; создание благоприятной окружающей среды, в том числе снижение шумового дискомфорта, уровня загрязнения воздуха, сохранение природных объектов и территорий.
Города с равномерным распределением инфраструктуры и мест приложения труда более эффективны и справедливы с социально-экономической точки зрения, не сомневается Сергей Никешкин, партнер и главный архитектор бюро «Крупный план». Наглядный пример полицентричного города – Лондон, который сформировался из разросшихся деревень. Деревни образовали субцентры, обеспеченные инфраструктурой и транспортной доступностью.
Пример британской столицы очень показателен, согласен Идиатулин. «Город сложился сотни лет назад, но продолжает свое полицентричное развитие. Например, к Олимпиаде в 2012 году там построили олимпийский кластер, и несколько лет после игр он пустовал, так как власти не знали, как его приспособить. И только сейчас территория начала развитие – появились рекреационные зоны, жилые кварталы, бизнес-центры. Район становится самодостаточным».
В числе других мировых ориентиров, которые развиваются по этому принципу, – Сан-Паулу, Сингапур, Париж. Говоря о полицентричности в Москве, Амир Идиатулин все же предлагает не опираться на пример Лондона, где полицентричность – многовековой процесс, а рассматривать мегаполисы развивающихся стран, где происходят идентичные процессы и есть схожие проблемы, – Мехико, Токио, Мумбаи.
В масштабе нашей страны большим потенциалом, по мнению Кудрявцева, обладают города в паре часов езды от Москвы. Например, Коломна, Серпухов, Переславль-Залесский или Сергиев Посад, где в отличие от подмосковных коттеджных поселков и новых районов уже есть сложившаяся инфраструктура, а экологическая обстановка и характерный для этих городов неспешный ритм жизни делают их привлекательными для москвичей, у которых нет необходимости ежедневно ездить на работу в офис.
Однако субурбанизация может нести и негативный оттенок, предупреждают эксперты. Особенно показателен пример США в пределах «ржавого» пояса. «Ржавый» пояс – территория, объединяющая несколько штатов с некогда крупными промышленными городами – Детройт, Питтсбург, Кливленд. Постиндустриализация снизила роль тяжелой промышленности, в результате чего центры пришли в упадок – предприятия закрылись, люди потеряли работу, города стали маргинализироваться. В результате изменений средний класс начал уезжать в пригороды. Самый показательный пример – Детройт, где более 80% населения – представители национальных меньшинств, мигранты, маргинальные слои населения. Некогда важные городские объекты заброшены, а средний класс приезжает в город только на работу», – поясняет Амир Идиатулин.
Аналогичный печальный опыт постиг Малайзию, где несколько лет назад для государственных институтов были созданы отдельные города – настоящие потемкинские деревни. Люди приезжают в них только работать, а в остальное время эти территории пустуют.
Россия и тут идет своим путем. Да, пандемия подстегнула спрос россиян на загородную недвижимость, но массового оттока людей за город эксперты рынка не ожидают. «Карантинные ограничения и возможность работать вне офиса создали благоприятные условия для всплеска интереса горожан к жизни за городом, но деловая и культурная активности по-прежнему сосредоточены в мегаполисе», – отмечает Марина Любельская, первый заместитель гендиректора концерна «Крост».
Поэтому, в контексте отечественных мегаполисов, преждевременно говорить о влиянии пандемии на развитие градостроительных процессов, в частности на процесс субурбанизации, считает Георгиевский. Постпандемические запросы могут ускорить процессы, но не имеют яркой выраженности: стремление жить в природном окружении, приоритизация здоровой окружающей среды над ценностями городского образа жизни, кардинальная смена lifestyle в условиях активных интернет-коммуникаций.
