«Любить жизнь я научился, пережив войну»
Внук Анри Матисса, 89-летний Пьер-Анри Матисс, впервые представил свои работы в России ‒ стране, которую художник называет символом эмоционального диапазона, не знающего границ. Пьер-Анри и сам границ не признает: его система ценностей стоит на двух китах ‒ любви и свободе. Именно по этим критериям уроженец Парижа более полувека назад выбрал для себя вторую родину, перебравшись в США, где живет и сегодня. Его называют «американским Матиссом». Выставка работ Пьера-Анри Матисса продлится в петербургском «Ленинград Центре» до 31 июля.
Ваши работы излучают оптимизм и радость жизни. Вы появились на свет с таким позитивным отношением к жизни или воспитали его в себе?
Мое отношение к жизни ‒ результат жизненного опыта. Любить жизнь и ценить маленькие радости я научился, пережив войну. Выжившие во Второй мировой войне стали для меня учителями жизни. Подчас, пережив настоящее горе, встретив на своем пути запредельное зло, мы не знаем, как жить дальше, куда двигаться. Искусство позволило мне произвести, скажем так, заместительную терапию. На смену страху я призвал веру, вместо страданий выбрал радость жизни. Я предпочел радоваться жизни, а не переживать потери. Не позволил тягостным воспоминаниям довлеть над собой.
Вы много лет занимаетесь арт-терапией. До какой степени верите в целительные силы искусства?
На мой взгляд, каждый художник, работы которого выставляются на публике, в какой-то степени вольно или невольно участвует в процессе арт-терапии. Произведение искусства подобно руке, которая ищет с вами эмоционального контакта. Вы можете на него ответить. Искусство ‒ территория свободы, здесь нет шаблонов и рамок, ограничений и правил, это место, где можно осуществить самую дерзкую и невероятную мечту. Творчество позволяет поверить в себя, узнать себя лучше и гармонизировать свои отношения со Вселенной, сделать их более доверительными и позитивными.
Что повлияло на ваше решение стать художником?
Дело в том, что мне не довелось становиться перед неким выбором. Я просто родился художником, и наступил момент, когда я это почувствовал.
Какие из советов, полученных от вашего деда, Анри Матисса, вы считаете самыми ценными, если говорить об искусстве и жизни?
Дед дал мне понимание того, что никто и никогда не сможет научить человека быть собой. Открыть и узнать себя настоящих можем только мы сами. Чтобы обнаружить, какие таланты и потенциал заложил в тебя создатель, нужно не бояться заглянуть себе в душу ‒ так глубоко, как только возможно. Умение быть собой требует смелости и мужества, а создать что-то новое с наскока не получится: шаг вперед требует тщательной подготовки. Фокус в том, чтобы развить и поддерживать в себе следующие качества: великодушие и доброжелательный взгляд на мир, внутреннюю дисциплину, достоинство и этичное отношение к природе, а также желание и способность каждый день совершать открытия и познавать мир.
В детстве на вас произвел сильное впечатление разговор с Пабло Пикассо, во время которого художник признался, что у него ушло много лет на то, чтобы вернуть себе мировосприятие ребенка. Знаете ли вы, как вернуть себе способность смотреть на мир глазами ребенка?
Общайтесь с детьми, дружите с ними. Выстраивайте эмоциональные отношения с детьми, причем обязательно на равных, без высокомерия, снисходительности и каких-либо фильтров. Не пытайтесь брать на себя роль учителя, напротив, продемонстрируйте умение выйти из менторского амплуа и начинайте жадно впитывать то, что вам дает ребенок. Только так вы сможете научиться у него искренности, любопытству, непосредственности, свежести восприятия. Общаясь с ребенком на равных, вы сможете вернуть себе утраченную способность удивляться и доверять, а также заново обретете волшебную способность воспринимать мир как чудо, которая нужна не только художнику.
Во время Второй мировой войны вы с отцом участвовали в движении сопротивления, помогали британской разведке. Какое влияние оказал этот период на вашу дальнейшую жизнь и становление вас как личности и художника?
Вторая мировая война оставила на мне неизгладимый отпечаток, мы в полной мере испытали на себе те горести и ужасы, которые несет с собой война. Долг каждого выжившего в любой войне, я убежден, состоит в том, чтобы ежедневно поддерживать мир, чтобы жертвы и отданные во имя мира жизни были не напрасны. Это не проповедь. Мои работы преломляют жизненный опыт, и мой личный вклад в победу добра и борьбу за мир состоит в том, чтобы создавать произведения искусства, где торжествуют радость жизни, счастье, свобода и любовь, где нет места насилию и злу во всех его проявлениях. В этом, собственно, и есть смысл моей жизни.
Что сегодня связывает вас с вашей родиной, Францией, а что сближает с США ‒ страной, ставшей для вас вторым домом? При каких обстоятельствах вы приняли решение перебраться в Соединенные Штаты?
Когда в 1952 году я покинул Францию, мной двигало единственное желание ‒ посмотреть мир, расширить горизонты. У путешествия был вполне конкретный план ‒ я хотел пересечь Северо-Американский континент, а затем отправиться в Австралию. Далее мой маршрут пролегал через Южную Америку и заканчивался в США, где жил моя дядя Пьер. Вероятно, мной руководило желание прожить отрезок жизни в атмосфере приключенческого романа, и мне хотелось разжечь свой творческий потенциал. Но, кто знает, возможно, я просто пытался вытеснить из памяти кошмары Второй мировой войны. Как бы то ни было, когда я принял решение остаться в Соединенных Штатах, это был осознанный выбор: я мечтал жить в стране свободы и равных возможностей, и США мне это предоставили.
Насколько вам близка Россия ‒ эстетически, духовно, эмоционально?
Первые нити, связавшие меня с Россией, уходят корнями еще во времена моего детства. В Париже, будучи ребенком, я общался с интереснейшими, замечательными русскими, входившими в круг общения нашей семьи. Еще практически мальчишкой я пристрастился к русской литературе, полюбил русскую музыку и балет, открыл для себя русских художников. Слово «Россия» на протяжении всей жизни является для меня синонимом творческого самовыражения и колоссального эмоционального диапазона, в котором есть место потрясающему спектру эмоций ‒ счастью, ярости, унынию, отчаянию, беспечности, умиротворению, ненависти, страсти, любви, искренней и радостной вере в Бога. Россию я бы сравнил с бесконечным путешествием по территории творческой свободы.
Что дарит вам вдохновение ‒ природа, общение с людьми, драгоценные воспоминания? Какую обстановку вы могли бы назвать идеальной для творчества?
Прежде всего я стараюсь дистанцироваться от всего негативного ‒ людей, эмоций, ситуаций. Два самых мощных источника вдохновения для меня ‒ это две стихии: любовь и свобода. Возможность выбора ‒ величайшая ценность, и только по-настоящему свободный человек может позволить себе выбирать. Свобода и рабство ‒ это два полюса, и компромисса, некой промежуточной позиции между ними не существует. И конечно, именно свобода воли позволяет нам впустить в свою жизнь любовь.
Вдохновение дарит все, что способно взять за душу: вера, любимая женщина, музыка, природа, соприкосновение с лучшими человеческими качествами ‒ добротой, милосердием. Мне очень дороги довоенные воспоминания о Франции, и они тоже подпитывают мое творчество.
Если говорить об обстановке, которая помогает творить, то мне важно ощущать единение с природой и соприкосновение с создателем ‒ смотреть в небо, прислушиваться к шуму ветра, шелесту листьев или рокоту океанского прибоя, любоваться отражениями в воде, ощущать тепло солнечных лучей на своей коже.
